О смысле жизни

Школьному учителю, объясняя физические, биологические или химические законы, обязательно нужно найти время для разговора о душе человека, ее развитии и становлении. Если учитель принимает основные допущения Гуманной Педагогики — Ребенок — явление Духа и Ребенок — носитель своей Миссии, то он не должен ограничиться на уроке только односторонней подачей учебного материала. Учитель не может «закрывать глаза» на духовные терзания и мучения своих учеников, отворачиваться от них и объяснять только привычками, нездоровым образом жизни, нарушением режима дня или плохим пищеварением?

Вот как описывает Павел Флоренский духовный кризис, который он пережил в 16 лет: «Хорошо помню, как в жаркий полдень я укрылся в лес на склоне горы по ту сторону Куры. Это был довольно крутой склон, и можно было соскользнуть вниз к реке. Я пытался собраться с мыслями, чтобы продумать какой-то научный вопрос; но мысль была вялою и расплывалась. Вдруг из-под этого рыхлого покрова выставилась, как острие кинжала, иная мысль, совсем неожиданная и некстати: „Это — вздор. Этот вопрос — вздор, и совсем он не нужен“. Тогда я спросил в удивлении и в испуге у этой, другой, чем мне привычная моя мысль, как же это может быть вздором, когда оно тесно сцепляется с такими-то и такими-то вопросами, уже явно признанными. И через несколько секунд получил ответ, что и они, эти вопросы, тоже вздор и тоже ни для чего не нужны. Тогда я снова поставил вопрос о всех подобных вопросах, своею связанностью и взаимной обусловленностью образующих ткань научного мировоззрения. И опять тот же ответ, что и все научное мировоззрение — труха и условность, не имеющая никакого отношения к истине, как жизни и основе жизни, и что все оно ничуть не нужно. Эти ответы другой мысли звучали все жестче, определеннее и беспощаднее… В какую-нибудь минуту пышное здание научного мышления рассыпалось в труху, как от подземного удара, и вдруг обнаружилось, что материал его — не ценные камни, а щепки, картон и штукатурка. Когда я встал со склона, на котором сидел, то мне нечего было взять даже из обломков всего построения научной мысли, в которое я верил и над которым или около которого сам трудился, не щадя сил. Не только опустошенный, но и с полным отвращением убежал я от этого мусора»[7].

Это состояние Павел Флоренский описывает как обвал. «Произошел глубинный сдвиг воли, и с этого момента смысл умственной деятельности поменял знак»[8].

Обвал — это есть духовное пробуждение. Душа человека говорит ему о своих задачах, она напоминает о существовании иной жизни, которую человеку суждено воплотить на Земле в своей жизни. Старые рамки прежнего мышления раздвигаются, открываются новые горизонты и важно не испугаться их, поверить в новые возможности и измениться изнутри. «Результат кризиса — проявление нового содержания психики, которое прежде было бессознательным, прорыв к высшей надличностной сущности, скрытой в каждом из нас»[9].