Читаем О снах и о смерти полностью

О снах и о смерти

Отец явился мне здоровым, живым, но во сне я знала, что он мертв. В восхищении он сказал: «Воскрешение плоти — это реальность. Пойдем со мной, я покажу тебе». Он пошел к кладбищу, где был похоронен. Мне было страшно идти за ним, но я пошла. На кладбище он ходил между могилами, рассматривая каждую. Внезапно он указал на одну из них и позвал: «Вот, например, иди сюда и смотри». Я увидела, что земля там начала двигаться, и уставилась в том направлении в ужасе от того, что вот-вот появится полуразложившийся труп. Затем я увидела, что из земли вылезает распятие. Оно было примерно месяц длиной, золотисто-зеленое и сияющее. Отец позвал меня: «Смотри! Это воскресение плоти».

При рассмотрении сна на ум, естественно, пришли слова «воскрешенный в Христе», но что на самом деле означает этот образ? Это тайна, постичь которую невозможно. Важным мне здесь кажется то, что распятие было создано из оживленного металла, как статуя в алхимии. Зеленое золото — это мотив, указывающий на алхимию. Юнг сообщает в Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях, что однажды у него было видение фигуры Христа из зеленого золота. Он комментирует:

Зеленое золото — это живое качество, которое алхимики видели не только в человеке, но и в неорганической материи. Это выражение духа жизни, anima mundi или filius macrocosmi… Подчеркнутое упоминание металла, однако, показалось мне явной алхимической концепцией Христа как единства духовно живой и физически мертвой материи.[41]

Мой сон делает упор на той же двойной природе воскрешенного тела как единства противоположностей. Крест, с другой стороны, означает страдание, которое является результатом не примирившихся противоположностей. Более того, мой сон подразумевает, что воскрешенное тело — это в то же время вечный внутренний человек, а не эфемерное эго, хотя это эго — например, моего мертвого отца во сне — сохраняется как наблюдатель процесса. Очевидно, целостное единство человека достигается не только единством эго и воскрешенного тела.

Восьмидесятилетней женщине незадолго до смерти приснилось:

Она увидела крест; в центре был сияющий сапфир. Она знала в сне, что переживала момент небесного существования.[42]

Здесь крест снова означает единство противоположностей. В средневековой традиции сапфир считался «краеугольным камнем» небесного Иерусалима и образом Христа.

Примечания

_{1. Согласно Парижскому Кодексу 1478 г.}

_{2. “ho chous” — буквально «булыжник», здесь материально-земное.}

_{3. Berthelor, Collection, Vol. 2, pp. 296ff, pars. 15–16.}

_{4. Ibid., pp. 298f,}

_{5. P. 39: цит. по Jung, Psychology and Alchemy, par. 374.}

_{6. Aegyptische Unterweltsbucher, p. 38.}

_{7. Ibid., p. 37.}

_{8. H. Jacobson, “Das gottliche Wort und der gottliche Stein”, p. 231.}

_{9. Cf. G. Thausing, Altagyptisches religioses Gedankengut im beutigen Afrika, p. 91.}

_{10. Об этом cf. Bernard Uhde, “Psyche ein Symbol?”, pp. 103ff.}

_{11. Ibid., p. 110.}

_{12. The Histrories, II. 123.}

_{13. Aegyptische Unterweltsbucher, pp. 204, 263, 330–333.}

_{14. Cf. H. Corbin, Spiritual Body and Celestial Earth, pp. 37f.}

_{15. «Остров Проконессос был местом добычи знаменитого греческого мрамора, теперь называется Мармара (Турция)» (Jung, Alchemical Studies, par. 87., fn. 14).}

_{16. Ibid., par. 87.}

_{17. Ibid., par. 86.}

_{18. Ibid., pars. 91ff.}

_{19. Cf. ibid., par. 118.}

_{20. Ibid., par. 112.}

_{21. Cf. ibid., pars. 118-19.}

_{22. Cf. H Jacobsohn, op. cit., pp. 234f.}

_{23. Memories, Dreams, Reflections, p. 290,}

_{24. Ibid., p. 291.}

_{25. von Franz, C.G. Jung, His Myth in Our Time, p. 287.}

_{26. Memories, p. 4.}

_{27. Alchemical Studies, par. 120.}