О собственности

Но хотя эти замечания составляют достаточный ответ на указанное возражение, но может быть не излишне пуститься в некоторые рассуждения, к которым это возражение естественно приводит. Говоря языком одного из авторов священного писания, земля «во веки пребывает»[33] . Тогда возникает опасность ее перенаселения и потребуется средство для избавления от этого. Если это действительно так, то зачем нам быть беспечными и безразличными и считать, что не существует никаких средств противодействия этому. Если бы мы открыли их, то это укрепило бы прочность и основательность наших перспектив; кроме того, можно с большим основанием предполагать, что то средство, которое будет представлять в будущем регулирующую пружину нашего поведения, может и сейчас уже привести к благотворным изменениям. Дальнейшее надо рассматривать до известной степени как уклонение в область предположений. Если они даже окажутся ошибочными, то та великая система, которую они должны восполнить, останется по здравому смыслу неопровергнутой. Если дальнейшее и не даст нужного средства, то из этого не следует, что такого средства вообще не существует. Великая цель всего исследования останется все же в силе, как бы ошибочны ни оказались предлагаемые дальше рассуждения.

Вернемся еще раз к высокой мысли Франклина, что «когда–нибудь разум приобретет всемогущую власть над материей[34]. Если он будет всемогущ над всякой материей, то почему не над нашим собственным телом? Если разум приобретет всемогущество над материей даже на больших расстояниях, то почему не над той, которая всегда с нами и которая, как бы мы ни были несведущи относительно связи, соединяющей ее с началом разума, всегда останется посредником между этим разумом и внешним миром?

Многие случаи, когда мысль видоизменяет внешний мир, очевидны для всех. Он видоизменяется согласно нашему целевым образом направленному мышлению или намерению. Мы желаем протянуть свою руку, и она протягивается. Мы совершаем тысячу действий того же рода каждый день, и их привычность мешает замечать то, что в них есть диковинного. Сами по себе они не менее удивительны, чем любое из тех видоизменений внешнего мира, которые мы вообще не привыкли замечать. Сознание меняет тело непроизвольно. Волнение, вызванное каким–нибудь неожиданным словом, письмом, полученным нами, сопровождается самыми необычными переменами в нашем физическом существе, оно ускоряет кровообращение, вызывает сердцебиение, язык отказывается выполнять свои Функции, и даже известны случаи, когда чрезмерное страдание или чрезмерная радость вызывали смерть. Все эти проявления волнения мы можем как поощрять, так и сдерживать. При их поощрении могут возникнуть привычные обмороки или привычные же приступы ярости. В сдерживании их заключается основная задача душевного мужества. Усилия сознания при сопротивлении страданию, как это известно из истории Кранмера[35] и Муция Сцеволы[36], относятся к явлениям того же рода. Можно думать, что такие же усилия, но с иной направленностью содействуют излечению некоторых заболеваний. Врачи очень часто наблюдают, как силы духа помогают выздоровлению или задерживают его.

Почему зрелый человек вскоре теряет эластичность своих членов, свойственную молодости с ее веселостью, не знающей удержу? Потому, что он отступает от привычек молодости. Он приобретает важную поступь, несовместимую с легкомыслием молодых порывов. Он испытывает все заботы, вытекающие из наших ложных учреждений, они его раздражают, и сердце его не знает больше удовлетворения и радости.

Самое важное свойство для физического здоровья представляет бодрость духа. Каждый раз, как мы становимся мрачны, рассеяны и печальны, наша жизнь сокращается на определенный отрезок времени. Упадок духа сродни смерти. Но бодрость духа придает новую жизнь нашему физическому организму и ускоряет циркуляцию соков. В организме человека, сердце которого спокойно, а воображение живо, ничто не может долго оставаться в застойном состоянии.

Другое важное условие для обсуждаемого нами положения составляет ясная и точная работа ума. Если я хорошо знаю, чего я желаю, то мне будет легко успокоить порывы страдания и ускорить замедленную работу организма. Истинным источником бодрости духа служит доброжелательность. Добродетель обладает прелестью, никогда не увядающей. Душа, постоянно преисполненная добротой и сочувствием, всегда будет бодра. Человек, постоянно занятый вопросами общественного блага, всегда будет активен.