О, Солон!

"Аякс и в путь пускался безрассудным, —
Внять не хотел внушениям отца.
Тот говорил: "Сын, побеждай копьем,
Но только с божьей помощью…" — А сын
Ему ответил глупо, с хвастовством:
"И жалкий трус с богами одолеет:
А я завоевать надеюсь славу
И без богов!.." Так похвалялся он.
В другой же раз божественной Афине,

Когда она Аякса поощряла
Разить врагов кровавою рукой,
Ужасно он ответил, несказанно:
"Царица, стой за спинами других, —
Коль в сече я, так не прорвут нам строя!"
Тем вызвал он вражду и гнев богини…".

(781–796)

О взаимоотношениях людей с богами речь впереди. Здесь я только хотел оттенить противоречие: Эдип убивает отца по воле богов, Аякс погибает — по собственной вине. Быть может, для себя это противоречие греки разрешали в простом предположении, что боги вмешиваются далеко не во все дела. Так что в большинстве случаев люди могут поступать, как им заблагорассудится, но, разумеется, должны остерегаться оскорбить и разгневать божество.

"А судьба, мойры?" — спросит придирчивый читатель. Действительно. Греки верили, что все люди и даже сами боги подвластны таинственному и неумолимому року. Веления рока знают только живущие на Олимпе богини судьбы — мойры. Мойра Лахесис вынимает, не глядя, жребий, который выпадает человеку в жизни. Мойра Клото прядет нить его жизни. Оборвется нить — умрет человек. Никто не может изменить этих предопределений, так как третья мойра, Атропос, заносит все, назначенное ее сестрами, в свиток судьбы, откуда стереть записанное невозможно.

Если предопределено все, даже и «свободные» поступки, то предначертание переносится к року, и богам не за что наказывать людей! Кстати, у Гомера в «Илиаде» мы находим любопытные примеры того, как самим богам, вопреки желанию, приходится соглашаться с решениями рока относительно смертных. Например, в разгар битвы Зевсу становится жалко своего сына, героя Сарпедона, которого вот-вот убьет Патрокл, и он советуется с Герой, не вынести ли Сарпедона из боя, но…

"Так отвечала ему волоокая Гера богиня:
"Как ты ужасен, Кронид!
Ну какие слова говоришь ты!
Смертного мужа, издревле уже обреченного роком,
Ты совершенно от смерти печальной желаешь избавить!
Делай как хочешь! Но боги тебя тут не все мы одобрим".

(XVI, 440)

Но, быть может, записи в свитке судьбы человека тоже не слишком подробны?

Ситуация с судьбой человека еще осложняется верой в действенность проклятия, особенно родительского. В одном из вариантов мифа об Эдипе несчастного царя изгоняют из дома собственные сыновья. Он их проклинает. И вот, в той же самой трагедии Софокла, старший сын Эдипа говорит сестре

"Не уговаривай. Отцом я проклят,
И гнев его Эриний неизбежен.
Мне путь один — к погибели моей…"

(1481–1487)

Эринии — богини мщения. В трагедии Эсхила «Эвмениды» они преследуют Ореста за убийство матери. Звучит их леденящая кровь песня:

"Он обречен. Выхода нет.
Дух сокрушит, разум убьет,
Ум помутит, душу изъест,
Высушит мозг, сердце скует
Чуждый струнам гневный напев —

Черная песнь Эриний".

(329–334)

Боги и люди

Как уже упоминалось, древние греки полагали, что боги могут принимать непосредственное участие в сражениях людей. Посмотрим, как описывает Гомер участие богов в битве за Трою. В сражениях под ее стенами Гера, Афина и Посейдон помогают грекам (ахейцам), а Аполлон, Арес и Афродита — троянцам. Зевс содействует успехам то одной, то другой стороны.

Вмешательство богов иногда ограничивается тем, что они вдохновляют своих подопечных, приняв облик одного из участников сражения. Например:

"И закричала на них белокурая Гера, принявши
Образ могучего Стентора, медноголосого мужа;
Так он кричал, как зараз пятьдесят человек бы кричало:
"Стыдно, ахейцы! Вы трусы! Лишь с виду достойны вы чести".

(Илиада, V, 785)