(«О сосновый простор, грохот на волноломе...»)

* * *

О сосновый простор, грохот на волноломе,
мерная смена света, колокольный прибой.
Сумерки загустевают в твоих глазах, моё чудо,
раковина земная, — все земли поют тобой.

В тебе все реки поют, и душа моя с ними

течёт, как ты повелела, в тобой открытый предел.
Укажи мне, где цель, стань тетивой надежды,
и я в опьяненьи на волю выпущу стаи стрел.

Всюду вокруг я вижу, как зыблется твоё тело.

Твоё молчанье — облава моих пугливых минут,
твои хрустальные руки — долгожданная гавань
моим поцелуям и влажным моим желаньям приют.

На устах у любви твой голос влажнеет, крошится

в час, когда вечер гулкий катится в пустоту!
Так на донышке дня я слышу, как в чистом поле
молодые колосья шуршат у ветра во рту.