О Сталине без истерик

И потом гонорар за это приспособленчество: доступ в ту особую секцию ГУМа, в которой люди с положением и пользующиеся распоряжением иностранцы могут приобрести по льготным ценам все, что невозможно найти в обычных магазинах. Я вспоминаю, как делал там покупки в компании космонавта Гагарина, который покорил моих детей, показывая фигуры высшего пилотажа на маленьких моделях самолетов.

…Страх смерти для души – это страх потерять смысл своей и жизни, и деятельности. Почему не признаться, что в какой-то момент после XX съезда мы испытали это инстинктивное оцепенение нашего сознания. Мы его никогда не знали прежде – ни в тюрьмах, ни в концлагерях.

Полный текст доклада Хрущева, который был широко опубликован в прессе нашего идейного противника и в подлинности которого нельзя было усомниться, в течение долгого времени лишь укреплял мои подозрения в «термидорианской контрреволюции».

Даже если факты, приведенные в докладе, точны, это выставленное на публику беспорядочное нагромождение могильно известных анекдотов имело вид простого сведения счетов. И заклинание, которое освобождает от всякого анализа: «культ личности».

Позже я часто встречал Хрущева: он приглашал меня на свою дачу в Крыму, но я никогда его не любил…

Но какими бы ни были личность Хрущева и его политика, его доклад начал болезненную, но необходимую ломку образа Сталина.

Мой опыт в этом отношении – опыт бесчисленного множества людей, и не только коммунистов.

…Мой последний бой сталинизму до моего исключения из партии я дал в Югославии.

Я был приглашен прочитать серию лекций для движения коммунистической молодежи по теме: «Социализм авторитарный и социализм самоуправляемый». Мое турне заканчивалось пресс-конференцией в Белграде. Охапка микрофонов и куча журналистов: очень западно-европеизированных, то есть очень возбужденных перспективой дать сказать несколько чудовищных вещей другому – этакой «достопримечательности», как я (выпадающей из всяких систем).

Представляющий меня, напротив, очень «ортодоксален»: сплошные тирады в мой адрес и идиллические тирады о режиме самоуправления. Это напоминает мне СССР: любой официальный доклад – «Алиса в Стране чудес».