О стойкости мудреца

Все материальное очень скоро исчезает в мировой сущности, каждое причинное начало очень скоро поглощается мировым разумом. И память обо всем не менее скоро находит свою могилу в вечности.

11

Для разумного существа одно и то же действие согласно и с природой, и с разумом.

12

Нужно быть правым, а не исправляемым¹.

13

Каково отношение между членами сплошного и единого тела, таково же и между разделенными пространством разумными существами, созданными для соучастия в едином деле. Эта мысль глубже западет в тебя, если ты будешь часто говорить себе, что ты являешься членом Целого, состоящего из разумных существ. Если же ты назовешь себя частью, то не будешь еще любить людей от всего сердца и деятельность на благо других не доставит тебе еще окончательного удовлетворения. В этой деятельности ты будешь видеть только свой долг, а не свое собственное благо.

14

Пусть с тем, что может претерпеть от чего-либо приходящего извне, происходит что угодно; потерпевшее и будет жаловаться, если по желает. Я же, если не буду убежден, что случившееся – зло, не понесу вреда. Не быть же убежденным – зависит от меня самого.

15

Кто бы что ни делал или ни говорил, я должен оставаться хорошим человеком. Так золото, изумруд или пурпур могли бы сказать: «Что бы кто ни говорил или ни делал, а я должен остаться изумрудом и сохранить свою окраску».

16

Руководящее начало не является причиной своего замешательства, не внушает, например, себе ни страха, ни сокрушения². Если же кто-нибудь другой может устрашить его или причинить ему огорчение, то пусть он и делает это, ибо само оно сознательно не создаст для себя такого состояния.

Тело само должно позаботиться, если может, о том, чтобы не претерпеть чего-либо, и сказать, если так случится. Душа же, которая, собственно, и боится, и печалится, и составляет, одним словом, убеждение относительно всего этого, не будет претерпевать ничего, если только ты не заставишь ее разбираться во всем этом. Руководящее начало само по себе ни в чем не нуждается, если только само не возбудит в себе нужды. Поэтому оно не знает ни волнений, ни препятствий, если не создаст их для самого себя.

17

Блаженствовать – значит обладать благим гением или таким же руководящим началом. Что же ты тут делаешь, воображение? Уйди же, ради богов, так же, как и пришло, ты не нужно мне! Явилось же ты в силу застарелой привычки. Я не гневаюсь на тебя, только уйди.

18

Боится кто-нибудь изменения? Но что может возникнуть без изменения? Что более мило или более свойственно природе Целого? Мог бы ты сам пользоваться баней, если бы дерево не было способно к изменению? Мог бы ты питаться, если бы пища не была способна к изменению? А что другое из полезного могло бы осуществиться без изменения? Неужели ты не видишь, что изменение, претерпеваемое тобой, вполне подобно упомянутым и что оно равно необходимо для природы Целого?

19

Все тела несутся в мировой материи, как в стремительном потоке; они тесно связаны с Целым, действуя заодно с ним, подобно нашим членам в их отношении друг к другу.

Сколько Хрисиппов, сколько Сократов, сколько Эпиктетов поглотила уже вечность! Пусть эта мысль приходит тебе в голову по поводу каждого человека и каждой вещи.

20

Меня занимает только одно: как бы не сделать чего-нибудь такого, что не согласуется со строем человека, или так, как не согласуется, или же так, как в данный момент не согласуется с ним.

21

Скоро ты забудешь обо всем, и все, в свою очередь, забудет о тебе.

22

Человеку свойственно любить и заблуждающихся. Ты достигнешь этого, если проникнешься мыслью, что они сродни тебе, что прегрешают они по неведению и против своей воли, что еще немного, и тебя, и их настигнет смерть и что никто из них – это самое главное – не причинил тебе вреда, ибо не сделал твое руководящее начало худшим, нежели оно было до того.

23

Для природы Целого вся мировая сущность подобна воску. Вот она слепила из нее лошадку; сломав ее, она воспользовалась ее материей, чтобы вылепить деревцо, затем человека, затем еще что-нибудь. И все это существует лишь самое краткое время. Для ларца нет ничего ужасного в том, чтобы быть разобранным, как и в том, чтобы быть сколоченным.

24

Лицо, искаженное гневом, есть нечто совершенно противоестественное. Если такое выражение повторяется часто, оно как бы умерщвляет человеческий облик, совершенно погашает его, так что никоим образом нельзя его восстановить³. Из этого уже можно понять, что оно противоречит разуму.

Если мы лишимся и сознания заблуждений, то для чего еще жить?

25

Природа-вседержительница скоро изменит все то, что ты видишь, и из его сущности создаст что-нибудь другое, а затем и еще что-нибудь новое, дабы вечно юным пребывал мир.

26