О, суббота !

Моня никогда не был так подтянут, как Зюня. Тот всегда и обязательно выбрит, всегда и непременно в галстуке, в шляпе, в превосходном пиджаке и даже с портфелем.

- Как поживаете? Кларочка все хорошеет и хорошеет! Зюня стал выкладывать на стол из портфеля сначала букетик ландышей, затем цыпленка и наконец картошку, прошлогоднюю, конечно, но отличную, не проросшую, продолговатую "американку".

- Так что ты скажешь? - Моне не терпелось поговорить о Грише.

Когда Гриша удрал, Зюне было семнадцать лет, и он требовал, чтобы его командировали в Турцию на розыск и поимку, плакал. Моня несколько месяцев ни на шаг не отпускал его от себя, дабы героически настроенный Зюнька не доконал еле .живую от горя маму.

- Почему вы не откроете окно? На улице жара! С портфелем в одной руке Зюня другой рукой дотянулся до фрамуги, поднял ее, открыл раму, сдвинул при этом в кучку Кларины лекарства. Испорченный шпингалет с хромым пристукиванием потащился за рамой и процарапал в подоконнике, еще на толику углубил полукруглый окопчик. Мониного "что ты скажешь" Зюня как бы не расслышал.

- Ну, Зюня, что ты скажешь по поводу новостей? - повторил старший брат.

- А что бы ты хотел от меня услышать? - поднял брови Зюня.

- У тебя как будто недостаточно счастливый вид...

- А какой, ты хочешь, чтобы у меня был вид? - С готовностью произнести речь Зюня поставил разинутый портфель на стул.- Я должен прыгать и скакать? Ты так считаешь? Скажи мне, в письме, которое лежит на столе, ты что пишешь Гуточке?

- Конечно, о новостях!

- И ты спрашиваешь у нее, как она к этим новостям относится?

- С какой стати я должен спрашивать?

- Ас какой стати ты награждаешь единственную дочь дядюшкой из Америки? И Игоря? И внуков? С какой стати ты украшаешь- на всю жизнь! - их анкеты графой "родственники за границей имеются"? Притом в капиталистической стране! Притом с темной биографией-.-ты ведь не знаешь, чем он там занимался пятьдесят с лишним лет! С какой стати?

Соломону Штейману, проработавшему много лет снабженцем на крупном заводе, великому мастеру обходных маневров, дипломатия достаточно надоела. Больше того, он заболевал тупой тоской, если кто-то ему начинал морочить мозги. От тех немногих людей, с которыми он теперь виделся, хотелось только прямых вопросов, только простых ответов - ясности, ясности!

"Причем тут Гуточка и ее анкета!-тоскливо подумал Моня.- Ведь ясно, что речь идет не о Гуточке, а о занимающем высокое положение Боре!"-И Моне захотелось на улицу, захотелось самому поехать на Привоз, самому выбрать для Клары ландыши, самому приторговать цыпленка, самому принести домой много картофеля, и не только картофеля, а еще чего-нибудь, смотря по тому, что там сегодня продается.

- Зюня, сколько здесь картошки, килограмма три?

- Пять.

- Тебя обвесили! Не волнуйся, не волнуйся, я отдам тебе деньги за пять! Что ты ее разложил тут? Сложи обратно в портфель и неси на кухню, ты знаешь, куда - под раковиной стоит посылочный ящик. И поставь на газ чайник, если хочешь чая. Сколько стоит твой цыпленок?

- Три пятьдесят,- ответил Зюня и помрачнел.

- Ничего себе!-нападал Моня.-А цветочки, как они там называются, почем?

- Прекрати, Моня! Это мой подарок! Ну?

- Зюня, как Сонины почки? Как она себя чув.-ствует? - сказала Клара.

- Ничего, спасибо, Кларочка. Ну, Моня? Это ведь не шутки!

- Ты насчет чего?

- Насчет Гриши.

- Насчет Гриши? А что насчет Гриши? Ты что-то говорил насчет Гуточки, так Гуточке я написал.

- Моня, ты." идешь на кухню? Принеси стакан воды для ландышей.

- Иду, дорогая! Давай, Зюня, твой портфель, я высыплю наконец картошку, сколько можно держать ее в руках!

- Я пойду с тобой. Ты шутишь, Моня,-сказал брат в темном коридоре,- а я шутить не имею права. У меня Боря не консервами занимается. И ты с этим фактом тоже обязан считаться.

Надо сказать, что Гуточка работала в Кишиневе на консервном комбинате.

- И как же я обязан считаться, по-твоему?

- Боря военный, и другой профессии у "него нет - раз. Леня уже в девятом классе, и на будущий год хочет поступать в Институт международных отношений ты знаешь, какой он способный мальчик, какая голова,- это два. Кто-нибудь из Штейманов был дипломатом?

- Ты думаешь, уже пора кому-нибудь быть?

- У мальчика мечта с седьмого класса! Он идет в школе на золотую медаль, первый ученик! И все может перевернуться! Я пришел для серьезного разговора, Моня.

- Высыпь наконец картошку, что гы с ней носишься! Вот ящик!

- Подожди! Выслушай меня! Я пришел просить тебя оставить все так, как было последние пятьдесят шесть лет. Пятьдесят шесть лет у тебя был один брат и у меня был один брат. Я не спал всю ночь, я думал, что нам делать.

- Ты думай, что тебе делать,- пробормотал Моня, припертый Зюней к газовой плите.

- Подожди! Чем Гриша занимался эти пятьдесят шесть лет, ты знаешь? И я не знаю. А если мы спросим его, ты уверен, что он обо всем скажет правду?