О, суббота !

Потом она села, потихонечку стала пить чай из зеленой кружечки, у нее раскраснелись скупки, потемнели и повлажнели от сытости глаза. Саул Исаакович присел на подоконник и смотрел, как она пьет чай и хорошеет на глазах. Ах, боже мой, чего бы он ни отдал, чтобы можно было поговорить с ней открыто о ее ребенке, его правнуке!..

- Ты нам всем очень понравилась, девочка...- осторожно сказал он, и она на мгновение подняла на него глаза.- Мы страшно рады, что Шурик подружился именно с тобой, а не с какой-нибудь другой. Я ведь успел перекинуться мнением кое с кем из наших, и все от тебя в полном восторге, определенно! И бабушка Ревекка, и Шуркина мама, и его отчим-все! А про меня и говорить нечего. И знаешь, почему? Только, прошу, между нами. Ты удивительно похожа на одну знакомую, она умерла-Соня Китайгородская. Она мне нравилась когда-то, давным-давно, до женитьбы, конечно. Поразительное сходство' Только твои волосы светлее, а так очень похожа. Даже родимое пятнышко такое же. У нее было шестеро сыновей, шестеро детей - и все сыновья! Как тебе нравится? У меня дочери, я не завидовал ей, я понимаю, какое счастье, когда в доме рождается девочка, но все-таки. Она была счастливейшая на земле женщина-ммм! Дети буквально боготворили ее. Даже когда двух старших унесла, поглотила война, у нее осталось четыре прекрасных сына!...

Девочка молчала, не поднимала глаз со дна зеленой кружки, подобрала на перекладину табуретки ножки в белых остроносых туфлях, сдавила голые коленки.

"Не переборщил ли я с пропагандой?" - спросил себя Саул Исаакович, но не ответил себе. Он терял осторожность и не мог остановиться.

- Все дело в решительности. Соня первого сына решилась родить в семнадцать лет... Я вообще за то, чтобы рано женились и рано рожали - потом мало ли что может случиться... Здоровье, то, другое. Или что-то еще... Я был решительным в молодости, и вот у меня внук, тою гляди, приведет в дом жену, хорошо.

Она посмотрела и улыбнулась скорее дерзко, чем радостно. "Смелая девочка!"-подумал он, пока она улыбалась.

- Хотя если бы я был решительнее, то построил бы свою дальнейшую жизнь не так. Во-первых, я ни за что не жил бы в большом городе. Есть городок - ммм! Райское место! Может быть, ты там была - бывший Аккерман, Белгород-Днестровский сейчас!

Она не была.

- Если бы я был решительнее в свое время, я жил бы на берегу лимана, и была бы у меня, не смейся, голубая лодка, и был бы оранжевый, как закатное солнце, парус, и свист ветра, и крик чаек, и пена Днестровского лимана за кормой!..- сочинял Саул Исаакович для девочки.- Или был бы тонконогий конь! И майские степи вместо крыльев!.. Дсх, уверяю тебя, да!

- Что вы тут сидите, как сироты? - пришла Ревекка со столбом грязных тарелок.

- Пьем чай, разговариваем.

- Скоро все будут пить чай, что вам не терпится! -Ревекка уложила в раковину тарелки, налила доверху чайник, неодобрительно посмотрела на девочку, пожала плечами и торопливо ушла.

- Ну, разумеется, в наше время шестеро детей - и трудно, и немодно,продолжал Саул Исаакович, потому что молчание девочки ничего не говорило для его успокоения.

- Что вы тут сидите?-вошел вполне пьяненький, вполне счастливый Сережа. Его заставили стряхнуть скатерть, и он принес ее на вытянутых от добросовестного старания руках.

- Пьем чай, разговариваем.

- Секретничаете? А сейчас будут танцы,- объявил Сережа с хитренькой добренькой улыбочкой, которая расцветала на бугристом лице после двухсот граммов и отцветала после четырехсот, чтобы оставить мрачность и непреклонность и сделать его лицо похожим на сургучную печать.

Сережа потряс над ведром скатертью, дисциплинированно сложил ее и на вытянутых же руках понес обратно.

- Вот Сережа - замечательный человек. Добряк, работник. А нет своих детей! Ему несладко, можешь мне поверить. Да, он воспитал Шурика. Да, у них отличные отношения, родные отцы бывают хуке. Но он не носил его на руках. Он не вставал к нему ночью переменить пеленки. Он не видел его первых шагов, не слышал первых слов.

Девочка уткнулась в кружку и молчала. Но слушала, ведь блеснула взглядом, когда он сказал про Шуркины пеленки.

- Что вы тут сидите? - Сам Шурик.- Что вы тут делаете? Я думаю, куда она подевалась!

- Пьем чай, разговариваем.- Душа Саула Исааковича жаждала гарантий, и он добавил: - Мы скоро придем, иди, не мешай нам договорить наш разговор.

- Ну да!

Шурка напился из-под крана, обтер лапой капли со щеки, дернул девочку за руку, бесцеремонно стащил с табуретки, и они, как пара молодых лошадей, загрохотали по коридору.

Саулу Исааковичу показалось, что она рада была удрать.