О связях как таковых

Те входные отверстия (ostia), через которые набрасываются оковы (vincula iaciuntur), это чувства (sensus), из всех них в наибольшей степени, без всякого сомнения, зрение{51}. Прочие же, лишь исходя из множества различных предметов [подлежащих привязке]. Так, осязание привязывается нежностью плоти, музыкой голоса (vocis symphonia) – слух, обоняние – сладким дыханием, дух – нравственной цельностью (morum concinnitate), а разум (intellectus) – ясной наглядностью [доказательств] (demonstrationum claritate). Через разные «окошки» (fenestras) [души в неё] входят различные привязки, имеющие большую силу в чём-то одном или ином, ведь одни наслаждаются одними пристрастиями (studio), а другие другими, так что даже и сама привязка не от всех вещей и не на всё одинаково направляется (perducitur).

Глава VII Роды привязок

Мы видим, что есть столько различных родов (genera) привязок, сколько есть различных родов прекрасного. Различных же этих родов, представляется, не может быть меньше, чем основных родов вещей, согласно их виду. Добавь сюда и то, что в различных видах вещей частные вещи привязываются по разному и с помощью различных предметов. Голодный привязывается к еде, испытывающий жажду – к питью, изобильный семенем – к любви, к зрелищу – восприимчивый зрением, один к тому, что можно уразуметь (intelligibile), другой же к [вещи] природной (naturalem), а иной – к созданной искусством (artificialem), математик – предметами абстрактными, практик – конкретными, удовлетворяющий себя (masturbans) отшельник – лицезрением (specie) [в своём воображении] того, чего лишён, женатый же человек – тем, что есть рядом. Разные люди разными вещами, так что даже привязки, происходящие от разных вещей, могут сообщать одинаковую силу (virtutem). Очаровывает (vincit) музыка, исполняемая мальчиком или юношей, а вот девушкой или зрелым мужчиной уже не так, физическая мощь [приятна] в сильном мужчине, а вот в женщине едва ли, девушка же очаровывает простотой и искренностью, но наделённый этими же качествами зрелый муж уже от привязанности [к себе] избавит, и чем дальше, тем больше.

Глава VIII Способ привязки

В области общественной и социальной (civiliter) привязывают достаточно сильно [владеющие словом] ораторы и придворные, да и вообще люди в таких делах опытные, пользуясь при этом хитрой маскировкой (transfuga dissimulatione) своего искусства. Ведь тот, кто говорит очень слащаво, зная, ну просто всё на свете (nimisque superstitiosule sapit), едва ли будет найден приятной персоной. То же касается и [вычурных] нарядов, которые носят с [исключительной] аккуратностью, тщательно их подбирая друг к другу, [искусно] завитых кудрей, глаз, жестов и движений по любым меркам излишне выразительных (ad normam omnem exacti), ведь излишество далеко от того, чтобы нравится [окружающим]… Таким же образом дело обстоит в области официального общения (civiliter), где люди могут посчитать [такую высокопарную] речь искусственной и напыщенной (affectatam et elaboratam). Такого рода [недостатки] стоит отнести на счёт как нерасторопности, так и недостатка соображения и разумения, ведь немалая часть искусности [общения] как раз в том то и состоит, чтобы ею пользоваться, её же и скрывая! Так что не особенно умён тот, кто знает всё на свете, едва ли умеет красиво использовать драгоценности тот, у кого на всех пальцах кольца с [дорогими] камнями, и едва ли умело украсил себе шею тот [гордо] идущий вперёд, у кого на ней навешано множество ожерелий всех мастей{52}. Здесь важно то обстоятельство, что один свет вытесняет другой, именно в темноте он и виден, сияя, сверкая и блистая своей чарующей глаза красотой. Едва ли есть украшение там, где оно не сочетается с тем, что некрасиво и украшения как раз требует! Так что искусство не освобождается (absolvitur) от [безыскусности] природы, а тщательное убранство (cultus) не отходит от [мудрой] простоты.

Глава IX Характеристика привязанности