О связях как таковых

Привязанность у Платона есть прелесть (pulchritudo) как соответствие вещи своему роду, у Сократа – выдающаяся душевная красота (excellens animi venustas), для Тимея это довлеющий над нашей душой деспот (animae tyrannis), для Плотина – природное преимущество (naturae privilegium), для Феофраста – молчаливый обман [чувств] (tacita deceptio), для Соломона – «воды краденые и потаённый огонь»{53} (ignis absconditus et aquae furtivae), для Феокрита – пагуба под слоновой костью (eburneum detrimentum), у Карнеада – владычество без охраны{54}. Для меня же – это грустная радость и радостная грусть (tristitia hilaris, hilaritas tristis){55}. Разные виды оков и описания иных страстей подобны именно этому чувству и такой привязанности в силу того, что мы добавили на сей счёт в предисловии к этой части.

Глава X Распределение привязок

Совершенное привязывается к деятельности совершенной (actum perfectum), достойное – к достойной или наделённой достоинством, к несовершенной же и неполноценной привязывается то, в чём есть несовершенство и неполноценность. Поэтому в предыдущих [главах] и сказано, что в привязывающем должно быть что-то от привязываемого. Девушка совсем непорочная, в которой нет даже тени влечения (fomitis semina), к сластолюбию никаким искусством и никакою звездой (nulla arte et nullo astro) не привяжется, если только не прикоснуться к ней, не дотронуться до неё, если только не ответит она [ласкам] рук привязывающего, и если от рук его, [направленная] к ней самой, не проистечёт [какая-то сила] (sine aliqua profusione). О девочке, ещё не ставшей девушкой, я не говорю, в каждом деле нужно потенциальное начало, [ «зародыш»] (semine quodam opus est), но не все они и не везде дадут рост. Кто будет пытаться заманить в свои сети (irretire) больного, старика, того, кто [от природы] лишён похоти, увечного? Разве что без всякого толку… А кто, наоборот, удержится от того, чтобы использовать [свои чары] в отношении лица, лишённого всех этих недостатков? Аналогично дело обстоит и сфере общения (in civilibus), такие очевидные суждения имеют силу и там.

Глава XI Лестница привязок

Так уж устроены (ordinatae) все вещи в мироздании, что они пребывают в некотором постоянном взаимодействии (coordinatione), и будто бы в неком непрекращающимся потоке (continuo quodam quasi fluxu) может происходить движение (progressio) от всего ко всему. Какие-то вещи друг с другом связаны непосредственно, как, к примеру, представители одного вида живого, [что необходимо] для продолжения рода, в которых родственные привязанности очевидны и известны. Другие же взаимно подчинены другим через посредство других вещей, и тогда необходимо проникнуть в эти посредники и как бы пройти их насквозь (media omnia pertransire oportet et penetrare quoddammodo), дабы протянулись (protendantur) нужные оковы от привязывающего [лица] к его объекту. Так, высшие силы, благодаря как щедрости мироздания (per rerum elargitionem), так и покровительству неких отдельных посредников (mediorum quorundam impertibilium favorem), вещи, стоящие ниже их и в самом низу (inferiora et infima), привязывают к себе, в них проистекая (influendo). В свою очередь, следуя некому природному или разумному подчинению (obsecundatione), и вещи низшие словно бы с почтением поднимаются со своих мест (tollantur), дабы вещи высшие и расположенные от них вдалеке (eminus posita) по схожим причинам к себе привязать{56}. И так как есть разные виды различных вещей, неодинаковы и места [для них] и времена, средства [в их распоряжении] и [их] пути, органы и задачи. Легко это увидеть в любом виде привязок и вещей ей подлежащих, как и применить.

Глава XII Величие привязанности