О свободе (СИ)

О Низкане никто не заботился с пятнадцати лет, когда он сбежал из родного поселения. Полгода он бродяжничал и побирался, а потом попал в шайку малолетних воришек в одном городе. Сам воровать он в силу своего увечья не мог, но мог сказать, у какого прохожего действительно имеется толстый кошель. Сверстников его способности пугали и вызывали уважение, так что Низкан там прижился. А потом шайку их разогнали, и мальчишка опять остался один.

На своё счастье он повстречался с жуликом и пройдохой Макелем, который и взял Низкана с собой. Больно уж мальчишка полезен оказался. Дар его хоть и не был развит так, как сейчас, но уже тогда Низкан мог примерно около одного часа в день пользоваться им и сообщать Макелю интересующие того детали: где в богатом доме расположен схрон, куда торгаш зашил свои деньги, стоит ли связываться во-он с тем молодчиком...

С Макелем Низкан пробродяжничал четыре года. А потом жулика убили вольные господина Доорина. Макель перешёл дорогу какой-то важной шишке. «Шишка» обиделась и наняла вольных. Об убийстве мальчишки речи не было, поэтому его притащили к Доорину. Глава вольных южного Эреста мужиком был умным и сразу смекнул, что такой парень пригодится и ему. Так Низкан стал младшим членом семьи, а потом выбился и в старшие.

Низкан всегда ненавидел свой дар. Лютой ненавистью! Но именно он помогал выживать ему все эти годы. Люди всегда стремились использовать дар Низкана в своих целях. Шутка ли, парень способен видеть сквозь стены! Поэтому Низкан в свою очередь научился использовать этих людей. Он привык к такой жизни: тебя используют, ты используешь, и все получают то, что хотят.

Сейчас же жизнь отошла от привычного сценария. Он не успел ничего дать этим людям, а они уже протянули ему руку помощи. Это настораживало и вызывало ощущение подвоха. К тому же Низкан чувствовал, что нагу он не нравится совсем. Этот опасный мужчина словно ждал любого неосторожного шага со стороны вольного, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Его неприязнь ощущалась кожей. И Низкан понимал, что чем меньше этот хвостатый будет знать о нём, тем больше шансов, что ему удастся выбраться из этой компании живым. Мужчина чувствовал: наг, не задумываясь, устранит любую опасность, лишь бы защитить своих товарищей. Можно ли не считать вольного неопасным? Сомнительно...

Днём Низкан обратил внимание, что за ними следуют уже трое, а не двое, как это было до прибытия в Генору. Только третий двигался особняком, и мужчина решил, что к прежним преследователям он отношения не имеет. Ему и хотелось, и не хотелось сообщить своим спутникам о хвосте, но в этом случае последует вопрос, откуда он об этом узнал. Раскрывать же свой дар Низкан не желал, поэтому пристально следил за перемещениями этих троих и молчал.

- Может, расскажешь о себе? - холодный голос нага заставил Низкана слегка вздрогнуть. - Ты теперь с нами надолго, а с незнакомцем неприятно и опасно путешествовать.

- Никто не просил вас брать меня с собой, - сухо ответил Низкан и тут же пожалел: не вовремя он вздумал показывать свой характер. - Я о вас тоже ничего не знаю.

Повисло молчание. Риалаш поморщился, а Дарилла с Ерхой смущённо переглянулись. Каждый из них понял, что не хотел бы говорить о себе. Что может сказать Риалаш? Что он наследник престола нагов, которому вздумалось развеяться и попутешествовать? А Дарилла? Признаться, что она графская дочь, а Ерха ей никакой не дядя? Звучит бредово. На подобные заявления обычно отвечают: «Ну да! А я император Давридании!».

Ерха кашлянул и неловко предложил:

- Хотите, сказку расскажу?

- Только давай по-давридански, - мрачно попросил Риалаш. - Я твой нордасский не всегда понимаю.

- Да на давриданском как-то не то, - нахмурился старик.

Опять повисло молчание. Доедали кашу уже в полной тишине, нарушаемой только звуком дождя. Догорающий костёр недовольно шипел, когда капли попадали в пламя. Ерха всё ещё подкладывал в него ветки, надеясь, что огонь продержится подольше.

- Ложитесь спать, - распорядился Риалаш. - Караулю я сегодня один.

Костёр всё равно скоро потухнет, а в кромешной тьме только он и сможет что-то разглядеть.

Возражать никто не стал. Через некоторое время Ерха, Дарилла и Низкан уже лежали на сыроватой земле, завёрнутые в одеяла. Вольный с удивлением понял, что лежит между стариком и девушкой. Сонливость мгновенно прошла. От спины Дариллы шло ровное приятное тепло. Мужчина ощутил, как его охватывает паника, и придвинулся к Ерхе.

- Взмёрз? - хмыкнул старик.

Низкан его не понял, но на всякий случай угукнул.

Дарилла же лежала на боку и на возню за своей спиной внимания не обращала. Она украдкой смотрела на Риалаша, освещённого костром. Наагасах сегодня весь день был не в духе. Девушка вглядывалась в его мрачное лицо и неожиданно подумала, что ему очень идёт быть недовольным. Аж мурашки бегут по коже... приятные такие мурашки. Даже хотелось, чтобы он недовольно посмотрел на неё и эти мурашки табуном пробежались по всему телу. Особенно по животу. Там их топоток был особенно приятен.

- Наагасах, - тихо позвала Дарилла.