О том, что есть в Греции

– Сколько яиц вы положили в падеспань, тетя? – спрашиваю.

– Ну… наверное, штук двадцать семь.

Все, что не съели на праздник, Александра завернула с собой. Себе не оставила ничего. Возражений не приняла: в городе такого не купишь, вы с дороги, не готовили, а что же будут есть дети?

Только глупец может думать, что Пасха – это про еду.

* * *

В Страстную пятницу утром кажется, что до Пасхи еще очень далеко: впереди длинные грустные службы: снятие с креста, чин Погребения. Строгий пост: нельзя оливковое масло.

– А оливки-то… Оливки сами можно? – спрашивают мужчины у Александры, матриарха, верховной жрицы, хранительницы ларов и пенатов.

– Оливки? Конечно, можно, – благословляет Александра.

Кузина Маргарита заходит в комнату с ворохом одежды в руках. Показывает платье – одно светлое, другое темное. Озабоченно морщит лоб: «Какое же мне надеть на Погребение? Не могу выбрать…»

На обед пустая фасоль. Дети едят пасхальное: яйца и рогалики. Ибо их и так есть царствие небесное, зачем же ограничивать? Фармазон дядя Янис выпил вина и пустился в обличение фарисеев.

– А много ли истинно верующих, говорю я вам? – с форсированным, хорошо узнаваемым синтаксисом вопрошает он. – Возьмем нашего попа. Что он проповедовал в прошлый раз? Сравнил Великий пост с женщиной на сносях. Мол, через сорок дней вынь да положь – что? И сам не знает что. Многие ли за этим столом постятся ис-тин-но? Фасоль, значит, без масла, а на десерт – пахлаву? Да, Такие, это я о тебе. И заметь, я говорю прямо, не бросаю ножей в спину! Маргарита, ты уже, я надеюсь, записалась на завтра на маникюр?!

Дядя Янис – единственный из братьев холостяк. Бирюк. Для общения завел канарейку в клетке и собаку Лизу. Лиза – белошерстная, вытянутая в длину сука. Пожилая девица без талии. По причине избытка веса вынуждена двигаться как иноходец: сначала перемещает целиком левую сторону, а потом уже правую. Из-за того, что вся округа ее любит, Лиза разучилась лаять и только иногда скулит визгливым сырым голосом.

Зимой дядя Янис гостит у женатых братьев в Афинах: Лизу оставляет на попечение Александры, а канарейку берет с собой. В одно Рождество канарейка испустила дух. Дядя Янис был потрясен, но не пролил ни слезинки: сдержался, чтобы не испортить людям праздник.

Идем на погребение плащаницы. Маргарита в подходящем платье, но на нервах – подходит ли к платью новое колье. Янис одиноко шагает в стороне: воротник до ушей, взгляд в пол. «Нет, я не Байрон, я другой».

Плащаницу располагают на носилках с шатровым верхом, украшенным разноцветными гвоздиками, и обходят с ней всю деревню. Хозяйки выстилают напротив своих домов ковры, сверху кладут лучшую белую скатерть с вышивкой. Шествие делает остановку, и принимающая семья проходит под ней, ступая прямо по скатерти – из уважения к плащанице. В одном из дворов нас гулко облаивает огромный цыганистый кобель с желтыми бровями.

– Это родной брат Лизы, – кивает на него Янис.

– Что? Но ведь они совершенно не похожи!

– Да-а, да, конечно! Разница есть, – охотно соглашается Янис. – Ведь это мальчик, поэтому естественно, что он крупнее.

В конце процессия возвращается в храм. В церкви все фрески подписаны. Каждое изображение – личный вклад семьи. Меценаты святой Екатерины – дом Диомида Алексопулоса, святого Иоанна Русского – дом Панайотиса Николопулоса. Деисус Воскресения Христова – вклад дома Йоргоса Константопулоса.

Мы на похоронах Христа, поэтому темы соответствующие. Дедушка Мицос вспоминает, как умер его отец, Йоргос Константопулос.

– Мама просыпается утром, зовет его: «Йоргис, Йоргис!» Он – молчок. Не шевелится. Она тогда ему как взжарит – так и растак, почему не встаешь! Кофе на столе! А он уже на небесах. Спасся!

Мицос улыбается, думая о приятном.

– Раз в жизни, но доказал жене, что она не права!

После службы время делает скачок. Оказывается, что Пасха – уже все. Здесь. Субботы только-только хватит, чтобы доделать дела по хозяйству. А для того чтобы стать лучшей версией себя, если кто ставил такую цель, гейт закрыт. Сегодня дедлайн.

Отец Спиридон произносит проповедь:

– Погребенный Христос желает вам того, что вы сами себе желаете, и всем вместе – мира и здоровья. Не забывайте мыть грязные тарелки, прежде чем положить в них свежую еду. Это я о грехах и исповеди, если кто не догадался. Воскресение встретим завтра в двенадцать ночи. Вообще-то по-настоящему оно свершится гораздо раньше. Примерно поутру в субботу. Но человек так устроен, что до него не сразу доходит. Поэтому, согласно своему темпу, мы примем сообщение в полночь. В полпервого будете у себя дома лопать магирицу. И не забудьте угостить своего попа!

Дядя Янис, забыв о распрях, подходит к Спиридону поздороваться. Но тот очень занят – показывает язык младенцу в коляске, подъехавшему на благословение. Язык клирика розовый и широкий, как лопата, – ребенок смотрит на него, словно загипнотизированный. Янис улыбается.

– Эй, племянница, – обращается он к Маргарите и, кажется, удерживает слезу. – Ты ведь не забыла записаться на маникюр? Я надеюсь.

Рецепт Белая фасоль