О том, почему с нами происходят «случайные» события. Таинственное и непостижимое действие Промысла Божия в окружающем нас мире и в жизни каждого чело

Вот другой пример непостижимости суда Божия: одним и лучших царей иудейских был Аса, который делал добро пред Богом и укрепил свое царство, ниспроверг идолов во всей земле иудейской, истребил идолопоклонство — эту скверну первых царей в колене Пудовом и Вениаминовом, уничтожил поклонение высотам и дубравам. Однако же этот славный царь, долгое время похвально царствовавший, бывший тридцать лет примером благочестивого царя, в конце своего царствования потерял первую славу свою, изменившись к худшему. Он заключил в тюрьму пророка Ананию обличавшего его в дурных поступках, казнил многих невинных граждан и, наконец, получив страшное заболевание ног, не обратился к Богу с покаянием в своих согрешениях и с молитвою о своем исцелении, а прибег лишь к врачам. О, как переменился он к худшему, как не похожи последние его деяния на первые! Первоначально бывший царем правды сделался самонадеянным ослушником воли Божией, объявленной ему чрез пророка (2 Пар. гл. 15-16). Напротив, беззаконнейший и нечестивейший в течение всей своей жизни Манассия, доведший народ иудейский до той степени нечестия, что он сделался уже тем народом, которые Богом истреблены от лица сынов Израилевых, познал в несчастии своем тяготеющую на нем руку Божию, обратился к Богу, раскаялся в своем нечестии и получил прощение и милость Божию (2 Пар. 33, 9). О, Боже! Суды Твои — бездна великая, бездна без меры глубокая!

Саул и Давид (первые цари народа израильского), как они удивительны для нас по различию над ними суда Божия! Оба они были вначале достойны похвалы, оба тяжко согрешали с соблазном для всего царства, оба подверглись тяжким наказаниям, но как противоположно подействовали на них эти наказания! Саул отвердел в своем нечестии и бедственно скончался; Давид обратил наказание во врачевство для себя, и оказался возлюбленным избранником Божиим. Здесь могут возникнуть вопросы: почему это? и для чего? Такие вопросы происходят по наваждению духа злобы, и многих погубили бедственно. «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» — спросил некогда хитрейший из всех зверей жену (Еву) (Быт. 3, 1). На вопрос этот Ева должна бы была отвечать лукавому зверю: «Мы знаем, что Бог заповедал нам не есть плодов с одного только дерева познания добра и зла, но почему и для чего Он заповедал это — того мы не должны спрашивать у Бога». Его святой воле так было угодно, причины же такой Его воли испытывать нам нельзя: «Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11, 34-36). Думаю, найдутся утверждающие, что не запрещается иногда спросить о причине той или другой заповеди. У кого? Неужели у Бога, Которому одному известно, что хорошо или что только позволительно? Если слуга у своего господина или подчиненный у своего начальника требует объяснить ему причину какого либо приказания или распоряжения, то первый почтет это за оскорбление себе, а второй — за бунт и неповиновение себе, ты же осмеливаешься на большую дерзость против Бога. Кроме Его святой воли нет другой причины у Промысла Божия.

Святой Антоний Великий

Св. Афанасий, архиепископ Александрийский, описывает в деяниях Антония Великого такое происшествие. Два монаха предприняли путешествие, чтобы посетить св. Антония в его пустыне. Но, идя по безводной жаркой пустыне, совершенно изнемогли от жажды, и один из них уже умер, другой же был при смерти. Св. Антоний находился от них далеко, за несколько миль. Сидя в своем монастыре на камне, он призывает поспешно двух своих монахов и говорит им: «Как можно скорее бегите туда-то, в пустыню, захватив с собою сосуд воды, ибо один из двух идущих к нам братий уже умер от жажды, а другой еще дышит, но весьма страдает и ослабел; если помедлите, то и другого не застанете в живых: это открыл мне Бог, когда я стоял на молитве». Получив повеление, посланные немедленно и охотно пустились в путь: найдя странников, тело умершего предали земле, а другого, освежив его водой и подкрепив пищей, привели с собой к св. Антонию при этом описании Афанасий благоразумно замечает, что кто-нибудь может спросить: «А зачем св. Антоний не послал своих монахов раньше для спасения странников, еще до смерти одного из них?» Такой вопрос, поистине, неприличен для христианина, потому что это не было делом св. Антония, но это был суд Божий: Сам Бог изрек Свой праведный приговор над умирающим и о жаждущем — живом. Он же открыл Свою волю св. Антонию о спасении странника.