О тревогах не предупреждают

Командир взвода постучал по кузову. Из первого окна высунулся сержант Темченко, спросил:

— Какие будут приказания?

— Выходите! С собой забирайте радиостанцию. Когда мы на машине взберемся на противоположную гору, подбросим вас ближе к «Зубу дракона». Здесь осталось чуть больше двух с половиной километров. А сейчас вы пешочком… Ясно?

— Чего уж яснее, — ответил сержант и скрылся за окном.

Через пару минут он и Курмаков, накрывшись плащ-палатками, пошли вниз по обочине дороги. Командир взвода тронул Фарида за руку:

— Будь внимателен! Вперед!

Ниязматов крепче ухватился за руль, будто сросся с ним. Приближался мостик, обозначенный по краям белыми кольями. Водитель весь подался вперед. «Ну… еще немного… еще…» Когда до вершины оставалось несколько метров, двигатель вдруг громко «стрельнул» и заглох. Фарид с силой нажал на тормоз. Но… машина начала медленно скользить вниз. Ниязматов уперся спиной в сиденье, изо всей силы нажимая на педаль тормоза.

Неожиданно задние колеса выскочили из колеи, и машина заскользила к обрыву.

— Ручной тормоз! — крикнул командир взвода и, выскочив из кабины, рывком снял шинель, бросил ее под задние колеса. Потом увидел на обочине крупный увесистый скальный обломок, схватил его и тоже бросил под правое заднее колесо. Машина вдавила его и несколько сантиметров проволокла по дороге.

Ниязматов видел, что делал офицер. Но также видел, что автомобиль продолжал скользить к пропасти. Еще немного и он свалится в нее. Надо прыгать. Иначе… Фарид мотнул головой, стараясь отогнать предательскую мысль. Он еще раз отчаянно потянул рычаг ручного тормоза. И вдруг почувствовал, что машина замерла. Кузов ее висел над обрывом…

Холодный пот скатывался со лба, попадал в глаза Ниязматову. Все тело ныло. Ломило пальцы рук. Сердце, казалось вот-вот выпрыгнет из груди.

— Держитесь, все будет в порядке, — ободрял Ильинов. — Ручной и ножной тормоза выдержат. И помощь не за горами.

Старший машины все подтаскивал и подтаскивал скальные обломки и подкладывал их под колеса.

На какой-то миг в памяти Ниязматова всплыл случай на заводе. Тогда они с приятелем собирали силосный комбайн. Увлекшись работой, не заметили, как стальная коробка бункера, весившая около двухсот килограммов, соскользнула со станины и медленно стала съезжать вниз. А там, не подозревая об опасности, работал Лев Рец. Фарид, не раздумывая, бросился к бункеру. Упершись руками и ногами в корпус комбайна, он принял всю тяжесть стальной коробки на свои плечи. И так он держал бункер до тех пор, пока не подоспела помощь. Около месяца после этого он не мог ни согнуться, ни разогнуться — болела спина.

«Вот тогда действительно было тяжело, а сейчас что?! — мысленно успокаивал себя Ниязматов. — Выдержу. Лишь бы тормоза не сдали».

Солдату казалось, что он сидит очень долго. Внезапно до его слуха донесся звук работающего двигателя. Фарид скорее почувствовал его, чем услышал. И через минуту в окошке левой дверцы показалось лицо рядового Курмакова.

— Держись, друг! — бросил Валерий.

Сказал и вновь исчез. Но каким приятным и знакомым показалось теперь Ниязматову это простое слово «друг». Налетевший холодный ветер через окошко дверцы обдал его лицо сотнями мелких брызг. А он и не заметил этого. Сердце его заполняла теплая и нежная волна. Как-то сразу потянуло к этому прямому и честному парню, Валерию Курмакову.

Позже, когда машину отбуксировали, Фарид так и упал грудью на руль. Только тогда он понял, какой опасности подвергался…

Старший лейтенант Трифонов пришел в роту на второй час занятий. Сразу же поспешил в третий взвод. В классе все было по-старому, и, вместе с тем, Николай Николаевич уловил какую-то особенность. Что-то было не так. Слишком старательно и заинтересованно работали радиотелеграфисты.

«Чем же мог лейтенант Толстов увлечь людей», — подумал командир роты. И здесь он увидел кабель, отходящий от пульта управления к соседнему классу, где занимались подчиненные старшего лейтенанта Александра Королькова. «Неужели молодой офицер скоммутировал оба пульта и организовал попарные тренировки связистов?» — возникло у Трифонова предположение.

Во втором взводе командир роты увидал ту же увлеченность радиотелеграфистов работой. У каждого был аппаратный журнал, «нагрузка» в виде шести-семи радиограмм. И частоты — запасные и резервные.

— Вот график попарной работы, — лейтенант Толстов показал аккуратно расчерченную схему. — А это радиосигналы каждому на смену радиоволн. Кроме того, я ввожу поочередно в каждое «радионаправление» помехи, вынуждая обучаемых переходить на запасные частоты…

Трифонов смотрел на командира третьего взвода и будто видел его впервые. Держался он уверенно, докладывал четко и грамотно. Его волнение выдавали разве что пунцовые щеки, которые обычно были матовой белизны.

— Спасибо, Алексей Яковлевич, я все понял. — Трифонов впервые назвал командира по имени-отчеству. — Сами догадались или кто подсказал?

— Ильинов помог, — смутился офицер.

— Сам или вы попросили?