О Троице

2. В одиннадцатой книге, в которой я говорил о видимом теле, я сказал: «Любить – это быть вне себя»[125] (amare alienari est). Это было сказано о той любви, посредством которой что-либо любится так, что тот, кто любит это, считает себя блаженным, наслаждаясь этим. Но любить телесный вид во славу Творца так, чтобы, наслаждаясь Самим Творцом, быть воистину блаженным, не есть быть вне себя. В той же книге я также сказал: «Я не помню четвероногой птицы, ибо не видел таковой, но я легко могу это представить, когда к какому-либо крылатому образу, каковой я видел, я присовокупляю еще две ноги, каковые я также видел».[126] Говоря таким образом, я, конечно же, не мог вновь вспомнить о крылатых четвероногих, о которых упоминает Закон (Лев., XI, 20). Ибо в Законе, [конечно же], не считаются ногами две задних голени (posteriora crura), посредством которых скачет саранча, которая называется чистой и отличается от таких нечистых крылатых, что не скачут посредством голеней, как, например, жуки. Все же такого рода крылатые зовутся в Законе четвероногими.

3. В двенадцатой книге[127] меня не удовлетворяет изложение посредством слов апостола, когда он говорит: «Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела» (I Кор., VI, 18). И не так я считаю следует понимать слова «Блудник грешит против собственного тела» (I Кор., VI, 18), что это делает тот, кто занимается чем-либо ради достижения того, что ощущается через тело, и в этом полагает предел своему благу. Ведь сказанным охватывается гораздо больше грехов, нежели только блуд, каковой заключается в недозволительном соитии и о каковом, похоже, высказывался апостол, когда он это говорил.

Этот труд (если не считать позднее присовокупленного письма, предваряющего его) начинается так: «Тому, кто собирается прочесть наши размышления о Троице».