О вечном и преходящем

И в католичестве существуют монастыри, изолиро­ванные от мира, но их насельников чрезвычайно мало, они являются как бы архаизмами в католичестве, во вся­ком случае, существенно не влияют на него. Самые зна­чительные монашеские организации - это ордена иезуитов, францисканцев и доминиканцев, погруженные в мирские дела, вплоть до политики и институтов, форми­рующих общественное мнение. В истории католическо­го монашества мы можем видеть не только лицемерие иезуитов или жестокость доминиканцев, обагривших в средние века всю Европу кровью и разработавших це­лую систему пыток, но также самоотверженных миссио­неров, бескорыстных служителей бедным и несчастным, мучеников за свою идею. Однако мы найдем в них мало от той смысловой идеи, которая содержится в слове мо­нах - «один», то есть ищущий единства с Единым. Это­го не могут заменить не только горячие душевные по­рывы, но даже самоотверженная жизнь и героическая смерть: здесь духовное заменилось душевным и чувственно-эмоциональным. Сам готический собор - это как бы образ того, что благодать ушла с земли на небо, по­тому что оскудело задолго до готики западное монаше­ство. Если бы оно не было подточено, как ствол дерева, в последние века перед отпадением Рима от Правосла­вия, то, может быть, этого трагического события не про­изошло бы. Многим такая мысль покажется предвзятой, непонятной и даже парадоксальной, но монашество в своем чистом виде внедряет в менталитет людей другие идеалы, чем те, которые стали господствовать в папской курии в то время, и тогда Римский патриархат не поме­нял бы крест на меч.

Оскудела молитва, и вслед за ней оскудела любовь к Богу. Мистика заменяется моралью и уставами, а поня­тия о добре - благотворительностью (в древнерусском языке добро было синонимом прекрасного). Идеи като­лического монашества начинают просачиваться в нашу Церковь. Но для православного сознания монашество в миру - это неумение быть одному с Богом. Если запад­ное монашество немощно для исихии, то пусть, по край­ней мере, не гордится своими внешними делами и служением миру, которое во многих случаях можно назвать апостасией (отступничеством) от завета святых Отцов и идеала древнего монашества.

Интеллигенция и католицизм

Нам хотелось бы отметить следующее знаменательное явление. Часть интеллигенции, не отличающейся особой религиозностью, проявляет тяготение к католицизму. Для гуманистов и либералов, на первый взгляд, такие симпатии непонятны: ведь гуманисты провозглашают как высшую ценность достоинство и права человека, в том числе право выбора религии, а здесь они выражают свою солидарность с самой тоталитарной конфессией, которая огнем инквизиции и мечом крестовых походов утверждала свое господство на земле и оставила за собой кровавый след в истории.

Можно услышать такое возражение: теперь католи­цизм стал другим, уже потухли костры инквизиции, и от Священной Римской империи остался только клочок земли, называемый Ватиканом, поэтому ужас и насилие ушли в прошлое. Но беззубый тигр сохраняет свой нрав. Доктрины католицизма остались такими же. Инквизи­ция и крестовые походы вытекали из самой сущности католицизма - образовать теократическое государство во главе с папой.