О вечном и преходящем

На уступе, висящем над пропастью, или в ущелье, наполненном валунами и камнями, выточенными ветром и водой, монахи строили свои убогие жилища, но чаще поселялись в пещерах, где до них находили приют дикие звери и обитали змеи. В горах неведомые зодчие возводили храмы и монастыри, развалины которых поражают путника. Кажется чудом и загадкой, не меньшим, чем строительство пирамид, как могли люди поднять на такую высоту отвесных скал огромные каменные плиты. А сколько келий и монастырей скрыты в недрах гор, как гробницы в глубине земли?

Народное предание, как эхо, донесло до нас рассказ о том, что в скале Казбека, недалеко от вечных льдов, находился монастырь, куда удалялись подвижники, давшие обет - не выходить из своего заточения. Это предание наши современники считали легендой. И вот, однажды, случайно, люди увидели в отвесной скале одного из отрогов Казбека дверь, у входа которой висела огромная железная цепь, там же были обнаружены остатки железного троса. Оказалось, что здесь был пещерный монастырь, в котором монахи жили с древних времен до начала XIX века. В пещере находились гробницы, где погребали умерших подвижников; они живыми отреклись от мира, и даже их мертвые тела не выносили из дверей каменного затвора, а погребали на месте их подвигов. Кто первый нашел эту пещеру, как он смог войти в нее - остается неизвестным; возможно, его спустили на веревке с площадки вершины скалы. Кто поднял туда огромную цепь, кто вырыл храм и кельи в каменной груди скалы - это тайна.

Есть предание, что в соседних селениях жили несколько семейств, которые поселились там для того, чтобы приносить монахам воду и пищу, которые поднимали на веревке. В пещерный монастырь можно было проникнуть только одним путем - поднимаясь по кольцам железной цепи, как по ступеням лестницы, и хватаясь рукой за железный канат. Чаще всего это были те подвижники, которые решились уже не возвращаться назад. Подъем был очень трудным и опасным. Считалось, что те, кто идут сюда с нечистыми мыслями, не дойдут до конца, их нога соскользнет с кольца цепи, разожмутся пальцы рук, и они найдут себе смерть у подножья скалы.

О святых подвижниках писались книги, а здесь сама скала и пещера служат каменными страницами непрочтенного патерика. О святых подвижниках слагали гимны, а здесь над их могилами поет безмолвную песнь сама тишина, напоенная их молитвами. А сколько таких монастырей и скитов, неизвестных миру, находятся в горах Кавказа - как тайники в стенах старинных крепостей! Сколько отшельников нашли свою кончину в горах! Уже при жизни они совершили погребение над собой, и пропели по себе надгробные песнопения. Сколько из них умерло во время пути в лабиринте скал, где только дожди омыли их кости, и только ветры и вьюга протяжно пропели над ними «вечную память».

Горы учат богопознанию. Белизна ледников, ослепительная при солнечном свете, как поверхность огромных зеркал, и отливающая голубизной в лучах зари, - это образ души, погруженной в молитву и созерцание, в которой отразился Фаворский свет Преображения, свет, который делает душу ангелоподобной и прекрасной. Незапятнанная чистота снега - образ сердца подвижника, который победил свои страсти, к которому возвратилась девственная чистота. Гул ветра в ущелье, похожий на рыдания, напоминает монаху о непрестанном покаянии.

Гроза в горах, когда кажется, что от ударов грома раскалывается на части сама земля, возвещает день Страшного суда, когда люди в ужасе будут молить: «Горы, упадите на нас, и скройте нас от гнева Божьего». Тишина гор, когда небосвод кажется куполом, вылитым из хрусталя, который может разбиться от звука, как от удара молота, - образ той тишины и покоя, который дает благодать душе отшельника, отрекшегося от всех и от всего. Нет музыки более сладкой, чем тишина; нет слов более глубоких, чем безмолвие; нет красок земли более прекрасных, чем тьма пещерной кельи, в которой молится анахорет.

В горах ночное небо кажется близким к земле, как будто можно протянуть руку и сорвать звезды, как гроздья винограда. Ночь в горах почти не имеет сумерек. В равнинах первые звезды зажигаются одна за другой, как будто в храме кто-то зажигает лампады. А в горах звезды вспыхивают сразу, как искры пожара, объявшие небосвод. Кто знает, какие залежи алмаза и золота хранятся в подземных сокровищницах Кавказа; кто знает, сколько пещерных келий и монастырей - этих духовных сокровищ - спрятано от взоров мира, за его могучими стенами. Их развалины проросли кустарником и травой. Ледники, срывающиеся с гор, разрушают и дробят на пути даже огромные камни, как острый серп срезает стебли травы. Сколько пещерных келий засыпано землей и камнями, как будто время наложило на них свою вековую печать. Жизнь отшельников была сокровенной от мира, и смерть хранит их тайну.

Имя Кавказ означает «трон Божества». Он похож на огонь, взметнувшийся из сердца земли к небу и застывший на лету, как будто пламя превратилось в камень, а свет этого пламени - вечные снега.