О вечном. Избранная лирика

Расстался я с тобой, блаженная свобода.
На шею мне ярмо надел прекрасный пол.
Хоть я ломал его, но — подъяремный вол! —
Подставил шею вновь, как мне велит природа:

Я без любви — свинец, я — сущая колода!

Но полюбил — и вновь гармонию обрел,
Окрепла Муза, стал торжественным глагол,
Рассудок прояснен, и в мыслях нет разброда.

Созданья моего пера! Ронсаров род,

Как сыновьям, продлить приходит вам черед.
Кого мне воспевать — я знаю, Бог — свидетель!

В античности седой всегда найдешь пример.

Елена, красота ее и добродетель —
Сюжет, которым так утешен был Гомер!

* * *

Чтоб по земле прошли слова твоих хвалений,
Как в небо на коре возносит их сосна,
Я, всех богов призвав и возлияв вина,
Источник посвятил тебе в укромной сени.

Пастух, здесь не паси, сгоняя из селений,

Курчаво-белых стад: но да цветет одна
Здесь утренних цветов прелестных пелена,
Да знают, что родник сей посвящен Елене.

На бреге летом пусть прохожий отдохнет

И, сидя на траве, Елену воспоет
Несчетно и меня припомнит вдохновенно!

Кто выпьет от него, — пусть любит непременно

И пламя жаркое из влаги пусть вдохнет,
Какое сердце мне сжигает сокровенно.

* * *

Ты не влюблен, воды испив из родника,
Что посвятил поэт божественной Елене?
Тогда укромный грот среди зеленой сени
Найди в холме крутом и подремли слегка.

По шелковой траве росистого лужка

Задорно пропляши, без вялости и лени!
Но ждет святой Жермен почтительных молений.
Патрону вознеси их с ветхого мостка.

И, девять раз обход вокруг дуплистой ивы

Свершив, ты ощутишь внезапно жар счастливый
В груди, где у тебя лежал осколок льда:

Амур, измазанный гигантов кровью красной,

Усердно отмывал в ручье свой торс прекрасный,
И пыл его страстей еще хранит вода!

* * *

Итак, проигран бой, войска мои разбиты,
Я отступаю вспять, Амуром сокрушен;
Доносит мне отбой трубы охрипшей стон,
Полвека за спиной толпятся вместо свиты.

И если до сих пор мы славою не квиты,

И если твой триумф еще не довершен, —
То я же не Парис, увы! и не Ясон,
Грядет моя зима: нет от нее защиты.

В горниле жгучих мук, на наковальне бед

Пришлось мне этот стих выковывать и плавить.
Не жаль трудов и сил, не жаль убитых лет;

А жаль, что я хотел любить, а ты — лукавить.

О, ты раскаешься — ты не жестока, нет! —
Но и раскаяньем былого не исправить.

* * *