О верных друзьях и вере. Живые портреты классиков

Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит,
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить… и глядь – как раз – умрём.
На свете счастья нет, но есть покой и воля,
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег.

Он хотел продолжить так: «О, скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню – поле, сад, крестьяне, книги; труды поэтические – семья, любовь etc. – религия, обитель, смерть».

Но Пушкины по-прежнему жили в Петербурге и даже взяли к себе сестёр Натальи Николаевны – Екатерину и Александру. Муж возражал, считал, что в семье не должно быть посторонних. Но жена настояла на своём.

Благорасположение тёщи

25 сентября 1835 года Александр Сергеевич писал жене из Тригорского: «Здорова ли ты, душа моя? и что мои ребятишки? Что дом наш, и как ты им управляешь? Вообрази, что до сих пор не написал я ни строчки; а всё потому, что не спокоен. В Михайловском нашёл я всё по-старому, кроме того, что нет уж в нём няни моей и что около знакомых старых сосен поднялась во время моего отсутствия молодая сосновая семья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых уже не пляшу».

Детей у Пушкиных уже четверо: родились Наташа и Гриша. Отношения Пушкина с тёщей самые сердечные: «Милостивая государыня и матушка Наталия Ивановна, искренно благодарю Вас за подарок, который изволили Вы пожаловать моему новорождённому…» (14 июля).

Той осенью Наталья Николаевна Пушкина познакомилась с Дантесом, который стал преследовать её, говорить и писать о любви к ней. Вряд ли она интересовала его. Это вокруг Пушкина сгущались чёрные тучи, и в Дантесе явно проявили себя силы, которые стремились уничтожить русского гения.

Дуэль и убийство

Осенью 1836 года друзья Пушкина и он сам получили грязные анонимные письма. Александр Сергеевич понял, от кого они, и написал голландскому посланнику Геккерну, который почему-то усыновил взрослого человека – Дантеса. Но до дуэли не дошло: Дантес сделал предложение сестре Натальи Николаевны – Екатерине. И та согласилась стать его женой.

Венчание состоялось 10 января 1837 года. Наталья Николаевна присутствовала в храме, но ни она, ни её братья не остались на обед.

В доме Пушкиных молодожёнов не принимали, виделись с ними в свете. 23 января Дантес оскорбил Наталью Николаевну. И 26-го Пушкин отправил Геккерну письмо: «Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорождённого или так называемого сына; а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, вы говорили, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне сына». «Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой, и ещё того менее, чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто плут и подлец».

И Дантес вызвал на дуэль Александра Сергеевича. 27 января Пушкин был смертельно ранен.

Никому не мстить

Перед смертью Пушкин исповедался, причастился. Попросил никому не мстить за него. Он захотел, чтобы Наталья Николаевна покормила его мочёной морошкой. «Она пришла, опустилась на колени у изголовья, поднесла ему ложечку-другую морошки, потом прижалась лицом к лицу его; Пушкин погладил её по голове и сказал: „Ну, ну, ничего, слава Богу; всё хорошо, поди“. Спокойное выражение лица его и твёрдость голоса обманули бедную жену; она вышла как бы просиявшая от радости лицом. „Вот увидите, – сказала она доктору Спасскому, – он будет жив, он не умрёт“» (В. А. Жуковский).

Тёща Пушкина тяжело переживала гибель зятя. Наталья Ивановна Гончарова преставилась к Богу 2 августа 1848 года в Иосифо-Волоцком монастыре, куда приехала помолиться. Там и похоронена.

Крылов и его крылатые слова

Пасху Иван Андреевич Крылов обычно встречал в Казанском соборе. Народу собиралось много, он старался пробраться вперёд. Люди сопротивлялись, и тучному телу Крылова доставалось от окружающих. Как-то жандарм увидел страдания баснописца и сказал:

– Господа, пропустите Ивана Андреевича Крылова!

Народ расступился, освобождая дорогу не узнанному, но дорогому человеку.

«Едва ли какой писатель при жизни своей имел столько приятностей, как наш Крылов; едва ли чьё-либо самолюбие было так лелеяно, даже до упоения, как нашего баснописца…» – считал его биограф Михаил Евстафьевич Лобанов. А сколько забавных историй рассказывали про поэта! Однажды Крылов обедал в трактире, где сидел генерал, украшенный звёздами. У генерала не хватило денег, чтобы расплатиться.

– Мой друг, ты знаешь меня? – спросил он хозяина трактира.

– Нет, – ответил тот.