О войнах

Я также отметил несколько промежуточных примеров крупных, обученных, организованных и эффективных исторических армий: ацтеков, инков, монголов, ранних китайских и поздних японских воюющих государств. Они имели довольно слабые государства, но тесные отношения между правителем и господствующими классами, что позволяло им начинать завоевания, а ощущение правителя, вынужденного продолжать раздачу дани и трофеев своим воинам, также повышало вероятность дальнейшей агрессии. Китайцы также шли на сделку с крестьянством, предлагая экономические реформы в обмен на военную службу. Инки разработали свою необычную систему мощеных дорог, обеспечив тем самым централизованное управление и торговлю. Мощь великого двигателя разрушения, монгольской армии, основывалась на двусторонней связи между всадниками, которые были частью пастушеской экономики, и политическими федерациями племен, создававшими не очень большие, но чрезвычайно смертоносные силы. У монголов были свои слабые стороны, в первую очередь их малочисленность и фракционные разногласия племенных вождей, но я отметил их методы повышения своей инфраструктурной мощи, такие как почтово-пересыльная система, использование китайских налогов и свод законов, ориентированных на армию. Однако только когда они присвоили себе всю систему китайской администрации, как это сделали династии Юань и Маньчжуры, они смогли содержать огромные армии для длительных кампаний (яркий пример - Цяньлун). В противном случае войны должны были быть короче, а спорные престолонаследия все равно приводили их к краху.

Таким образом, более ранняя организация войны в Европе и Азии отклонялась от дихотомической модели. Две из них были равны современному Западу, другие были не столь развиты, но находились далеко за пределами примитива. Запад не является единственной моделью инфраструктурно мощного общества, эффективно ведущего крупномасштабные кровопролитные войны. Конечно, многие общества в истории имели менее хорошо организованные вооруженные силы, и они были гораздо меньше. Но история - это не водораздел между современными и досовременными государствами и армиями.

 

Мир XIX века? Европа и ее колонии

Наблюдается ли в среднесрочной перспективе тенденция к уменьшению количества или снижению интенсивности войн? Ларс-Эрик Седерман и его коллеги показывают, что в 1770-1810 гг. французские революционные и наполеоновские войны привели к резкому увеличению численности армии и числа погибших в боях. Переработав данные Леви по войнам с 1475 по 1975 г., они утверждают, что возникновение национализма в конце XVIII в. позволило значительно увеличить способность государств прививать лояльность массовым армиям, породив глубокие противоречия между принципами территориального и народного суверенитета, которые с тех пор определяют характер межгосударственных войн. Они исключают альтернативные объяснения роста интенсивности войн, такие как увеличение численности населения и изменения в технологии производства оружия. Таким образом, по их мнению, мы можем проследить корни мировых войн ХХ века вплоть до 1789 года. Однако у них нет фактических данных о национализме, а мотивация французской стороны была скорее революционной, чем националистической, хотя она и переросла в понятие "вооруженная нация". Для монархических противников Франции мотивация на протяжении всего времени была контрреволюционной, что подразумевало отказ от национализма, проповедуемого теми, кто поначалу видел во французских войсках своих освободителей. Урегулирование 1815 года носило явно контрреволюционный характер.

Контрреволюционные страхи все же привели к уменьшению количества войн в Европе. Пинкер рассматривает период 1815-1914 гг. как "долгий мир". Блейни соглашается с ним: "Объяснения историков о мире в современную эпоху сосредоточены на XIX веке. Два длительных периода в этом столетии были удивительно мирными. Один длился от битвы при Ватерлоо до коротких войн 1848 года. ... . . Другой... длился от окончания франко-прусской войны в 1871 году до... 1914 года". Гат использует данные CoW для определения двух подпериодов мира - 1815-54 гг. и 1871-1914 гг. Промежуточный период 1854-71 гг. был кровавым, в него вошли Крымская война, три войны Пруссии с Австрией, Данией и Францией, мятеж в Индии, Гражданская война в Америке, восстание тайпинов в Китае и катастрофическая Парагвайская война. Однако периоды "до" и "после" являются ключевыми для утверждения Гата о долгосрочном спаде войны. Браумюллер, используя данные CoW, отмечает заминку в середине, но приходит к выводу, что "тенденция в данных очень хорошо согласуется с основными историческими данными, которые изображают девятнадцатый век как удивительно мирный".