О войнах

Раймон Арон видел только два пути к миру во всем мире: универсальное государство или международное правовое государство. Возрождающийся национализм сегодня отдаляет нас и от того, и от другого. Оптимистично настроенные либералы видят глобальный цивилизационный процесс. Они могут согласиться с тем, что он идет медленнее и неравномернее, чем предполагалось вначале, но нынешние исключения они рассматривают как всплески в долгосрочной перспективе. Но история войн свидетельствует о том, что периоды войны чередуются с периодами мира. Вероятно, так будет продолжаться еще долгое время. Недавний российский империализм потряс мир, заставив его осознать, что даже в Европе война не умерла. Мы не можем объяснить войну или мир, опираясь на такие универсалии, как человеческая природа или сущностная природа обществ, как это делали исторические пессимисты. Мы также не можем поддержать эволюционные теории возникновения мира или реалистические теории, предполагающие, что рациональный расчет шансов определяет решения о войне и мире. Это, конечно, неопределенный финал, но войны всегда были результатом непредсказуемых человеческих решений, которые могли бы пойти иначе и могут пойти в будущем. Хотелось бы разделить оптимизм либеральной традиции. Гольдштейн заключает: "Сегодня, шаг за шагом, мы вытаскиваем наш грязный, изрядно потрепанный мир из канавы войны. Мы избежали ядерных войн, оставили позади мировую войну, почти уничтожили межгосударственную войну и свели гражданские войны к меньшему числу стран с меньшими жертвами. Мы почти у цели".

К сожалению, это смешивает реальность с надеждой. По словам одного американского солдата-президента: "Каждая сделанная пушка, каждый спущенный на воду военный корабль, каждая выпущенная ракета означают в конечном счете кражу у тех, кто голоден и не накормлен, у тех, кому холодно и кто не одет. Мир, вооруженный до зубов, тратит не только деньги. Он тратит пот своих рабочих, гений своих ученых, надежды своих детей. Это вовсе не образ жизни в подлинном смысле слова. Под тучами войны человечество висит на железном кресте".

Правители должны полностью посвятить себя международным институтам по борьбе с войной и изменением климата, рассматривать возможность ведения войны только в целях самообороны, тщательно просчитывать, что является самообороной, успокаивать эмоции и вспыльчивость, никогда не демонизировать потенциальных врагов, консультироваться с советниками разных взглядов и использовать мягкую силу, если на нее не нападают. Если обе стороны в спорах будут думать только о самообороне, то войн больше не будет.

 

Заключение. Узоры войны

 

ОСТАЛЬНЫЕ межгосударственные войны были иррациональны как с точки зрения средств, так и с точки зрения целей, а зачастую и с точки зрения того и другого. Здесь я суммирую доказательства и объясняю, почему иррациональность доминирует. Большинство межгосударственных войн, которые были рациональными с точки зрения целей, на самом деле можно назвать агрессивными войнами в соответствии с определением Нюрнбергского трибунала, а затем Римского статута, учредившего Международный уголовный суд. Однако со времен Нюрнберга международные суды не возбудили ни одного дела по обвинению в агрессивных войнах. Если бы это было так, то мир стал бы еще более мирным, поскольку тогда военные интервенции могли бы быть только теми, которые санкционированы ООН. Это, конечно, утопия, поскольку 42 страны не подписали ни МУС, ни Римский статут (123 страны подписали), а в число не подписавших входят США, Россия и Китай. Помог бы и запрет на продажу оружия за рубеж, кроме полицейского, но это тоже утопия. Я не очень верю в нынешние возможности ООН, и крупные военные интервенции все равно придется возглавлять американским войскам, но результат многосторонних мер был бы лучше, чем недавние односторонние интервенции США и их союзников.