О войнах

Все эти концепции несут на себе следы современности и не совсем подходят для имперского Китая. Образцовыми примерами являются американская власть над большей частью мира после 1945 года и британский либеральный империализм XIX века. В военной мощи Соединенные Штаты доминировали гораздо больше, чем Китай, а Британия управляла волнами. И те, и другие распространяли либеральный капитализм по всему миру, а их экономическая мощь включала владение мировыми резервными валютами. В отличие от них Китай не пытался влиять на экономику других государств. Гегемония не распространялась и на народы, которые не представляли интереса для двора. Дань предполагала отношения между правителями и распространялась только на аристократию и крупное купечество. Китайская гегемония была более узкой, консервативной и менее амбициозной, чем современные примеры: она была ориентирована на мир. Самым впечатляющим успехом стали отношения с Кореей. Более двухсот лет мира и фактической политической независимости в обмен на периодические поездки для выполнения ритуалов подчинения при китайском дворе. Это была гегемония ради мира.

Вместе с тем мир приносил стабильность и экономическое развитие. Дипломатические ритуалы вписывались в либеральную теорию лучше, чем в реалистическую. Ответ на вопрос "кому это выгодно?" - практически всем. Китайская империя в этом регионе была в основном удовлетворена. Потенциальные выгоды от дальнейшей экспансии казались минимальными, а затраты - неприемлемыми, как показали неудачные японские и вьетнамские вылазки Кублай-хана. Все источники силы подкрепляли одну и ту же геополитическую логику, а идеологические властные отношения обеспечивали ритуалы, с помощью которых это можно было сделать с честью. Но это не могло быть воспроизведено в других регионах.

Север: Варвары и цивилизация

В Китае империя возникла почти исключительно на северной границе. На протяжении 3600 лет все объединительные события, кроме одного из десятка, происходили на севере. Семь из них уходили корнями на северо-запад, прежде всего в долину реки Вэй: Западное Чжоу (XII в. до н.э.), Цинь и Хань (III в. до н.э.), Суй (VI в. н.э.), Тан (VII в. н.э.), Юань (XIII в. н.э.) и коммунистический захват Шэньси (XX в. н.э.). Маньчжурская династия Цин пришла с северо-востока (XVII в. н.э.), а Шан (XVI [?] в. до н.э.), Западная Цзинь (III в. н.э.) и Северная Сун (X в. н.э.) - из северо-центральной области. Два последующих объединения Северного Китая - Северная Вэй (IV в. н.э.) и Цзинь (XII в. н.э.) - происходили с северо-запада и северо-востока соответственно. Режим Мин (XIV в. н.э.), сосредоточенный в бассейне Янцзы, был единственным исключением.

Северный Китай стал примером евразийского экономического разрыва между скотоводами, ведущими преимущественно кочевой образ жизни на севере, и земледельцами, ведущими преимущественно оседлый образ жизни на юге. На ближневосточном южном фланге земледельцев находились скотоводческие арабы. У скотоводов были лошади или верблюды, но у земледельцев было богатство, а затем и железо для оснащения колесниц и пехоты. Затем, с появлением стремян и седел, конным лучникам потребовались только лошади и рекурсивный лук со стрелами с железными наконечниками, чтобы стать высокоэффективными воинами. Началась экспансия скотоводческих аристократий. По мнению Ибн Халдуна, разница в военном деле заключалась в том, что скотоводы выработали технику быстрого нападения и отхода, в то время как земледельцы упорно продвигались вперед сомкнутыми массированными пехотными соединениями, отступая при необходимости внутрь укреплений, организованных бюрократическими государствами. Китайцы называли скотоводов "нецивилизованными", что обычно переводится как "варвары". Крупные конфедерации кочевников и полукочевников часто имели политический центр, но этот центр был мобильным. Ханы перемещались по своим владениям, чтобы лучше их контролировать. Обратите внимание, что до прихода испанцев лошадь и железо были неизвестны в Америке, поэтому в американских войнах отсутствовал этот контраст и вытекающая из него динамика.

Владыки-мученики, научившиеся сочетать эти два вида вооруженных сил, могли стать завоевателями, выходящими с окраин китайской цивилизации в более смешанное пастушеско-земледельческое окружение, осваивая военные навыки обеих сторон - ранние практики "общевойсковой войны". Нигде это не проявилось так ярко, как в Северном Китае. В списке завоевателей, приведенном Шейделем выше, всего две варварские династии - Юань и Маньчжуры, но почти все династии в той или иной степени происходили от варваров, ставших бывшими варварами.