О возможности жизни в космосе

Вечером лужицы покрылись льдом. Солнце зашло часов в семь, стало холодно… Небо запылало беспокойным оранжевым пожаром. Аарне смотрел на людей, ступавших по хрустящему льду, и думал, что весна делает их беспокойными.

От его прежнего бравурного настроения не осталось и следа. Он шел тихо и рассеянно отвечал Майе. Он смотрел на пожар на западе. Закат неисчерпаем, как мировая скорбь.

— Что с тобой? — спросила Майя.

— А что со мной должно быть?

— У тебя что-то не так. Раньше ты был очень веселым.

— Я не в состоянии быть веселым целый день.

— Пожалуйста… — Майя сжала его руку. Ее глаза смотрели так умоляюще, что Аарне почувствовал неловкость.

— Извини меня…

— Лучше скажи, что с тобой?

— Я сказал, ничего.

— Нет, скажи! Поверь, тебе станет гораздо легче.

Аарне махнул рукой. Что он должен сказать? Вслух все звучит пошло и сухо. И кроме того, Майя этого никогда не поймет, никогда не поймет она мыслей Аарне. К черту все! Сейчас у него есть только небо. Для такого грустного вечера этого вполне достаточно.

— Я люблю тебя, слышишь, — сказал он и обнял Майю за плечи. Девушка прильнула к нему.

Они пошли дальше. Сегодня Аарне ничего еще не ел. Но они шагали в ногу.

— Знаешь, как ехали Осе и Пер в страну Сорию-Морию?

— Нет.

— Не знаешь… Ладно. Это из «Пер Гюнта». Закрой глаза!

— Что?

— Закрой глаза и крепко прижмись ко мне. Так. А теперь пошли.

— Куда?

— Куда ты хочешь.

— Я бы хотела в горы, — прошептала Майя.

Они шли по обледеневшей дорожке, крепко держась друг за друга и старательно закрыв глаза.

Обледенелая прозрачная дорога ведет к белым гребням гор. Выше всех — огромное синее небо, такое синее, что взгляд тонет в нем. Вдоль дороги — сугробы, пронизывающий насквозь ветер несет над сугробами мелкую снежную пыль. Шаг за шагом, шаг за шагом, поверь, вершина уже близка; внизу леса, и они все в снегу, а дышится так хорошо, что даже в груди становится больно.

Неожиданно Майя остановилась. Ее тело как-то обмякло. Аарне открыл глаза и увидел, что она плачет.

— Что с тобой? Я глупый, да?

Майя не отвечала, она лишь кусала губы, и он вдруг все понял.

— Ты хочешь отсюда уехать, да?

Девушка молча кивнула. У Аарне опустились руки, Аарне посмотрел вокруг и увидел вместо сверкающих гор окраину Тарту.

— Как ты догадался? — спросила Майя. Она больше не плакала.

— Я знаю. По себе знаю.

Они стояли очень долго. Где-то наверху громыхала жесть. Тогда они еще не понимали, что город — это очень хорошо, и что в жизни совсем не обязательно каждый раз делать обобщения. Мысли у них были общие. На горизонте сходились стертые до блеска рельсы, в них отражалось небо.

— Ты что-нибудь рисуешь? — спросил Аарне.

— Рисую.

— Что?

— Большой горшок.

— Молодец. Как получается?

— Да так, не особенно. Помаленьку.

— Мда…

— Что с тобой было перед этим?

Поколебавшись, Аарне неожиданно смущенно сказал:

— Майя, ты не могла бы дать мне кусок хлеба?

— Что?

— Нет, ничего! Я попробовал сыграть в сентиментального нищего. Это очень интересно…

Аарне переступал с ноги на ногу, но девушка все уже поняла.

— Тетя Ида, да?

— Что?

— Дурак. Пошли ко мне, у меня нет никого дома. Мама с папой ушли на день рождения.

— Не пойду.

— Пойдешь!

Аарне пошел, ругая сам себя. «Я как попрошайка», — думал он. Но был совсем не против куска хлеба с маслом. Да и как может быть иначе, если человек целый день ничего не ел, а за два предыдущих дня съел буханку хлеба и двести граммов масла, и в кармане у него три копейки.

У ворот Аарне сказал:

— Я не пойду…

— Почему?

— Не пойду. Твои могут вернуться.

Майя немного постояла.

— Ладно, подожди, я сейчас.

Через три минуты она вернулась, держа в руках огромный бутерброд с колбасой.

— Хватит?

— Конечно, хватит!

— Тогда ешь!

Аарне не спорил, ел. Майя смотрела на него с доброй материнской улыбкой, и ему было как-то не по себе.

— Ну что?

— Спасибо!

— Хочешь еще?

— Нет. — Аарне соврал. — Честное слово, не хочу…

— Поцелуй меня, — сказала Майя. — Нет, не так. Ты вымазался…

— Так?

Вдали показалась машина, поравнялась и проехала мимо.

— Ты должен идти.

— Я не хочу.

— Должен. Что скажет тетя Ида?

— Неважно.

— Важно. И мои могут вернуться каждую минуту.

— Ну, позволь…

— Нет. Иди. Спокойной ночи… — Майя убежала в комнату.

По дороге домой Аарне опять почувствовал страх. Равнодушно стояли голые деревья. Было очень тихо. Но Аарне охватил страх. Может быть, именно из-за этого. Он не смотрел вокруг и шел, шел очень быстро. За ним по пятам ступал страх. В прихожей страх опустил свою руку ему на плечо. Он вздрогнул и потянулся за ключом.

Ключа не было. Аарне наклонился и пошарил рукой по полу прихожей. Ключа не было. Он включил свет и заметил, что лампочка под потолком запылилась и покрыта мушиными следами.