О времени и о себе

А в жизни Михаил Михайлович был человеком удивительной чуткости к людям и доброжелательства. Таким скромным был этот писатель, что в статье к 70-летию артиста И. В. Ильинского я сказал о нем: «Игорь Владимирович, самый видный наш комик, не острит в быту; скучнее его был только Зощенко, но зато Зощенко писал смешнее нас всех…»

* * *

В тридцатые годы пришли в «Крокодил» И. Ильф и Е. Петров. Оба они удивительно подходили друг другу творчески. Литературовед В. Б. Шкловский как-то заметил, что вдвоем эти два писателя создавали произведения такой силы, какие порознь им не удалось бы написать. Шкловский уподобил обоих цементу и песку, из соединения которых возникает бетон, превосходящий крепостью и песок и цемент. Удивительно верно сказано!

В «Крокодиле» Ильф и Петров бывали не столь уж часто. К тому же Ильф скончался в 1937 году. Помню, в ночь на 14 апреля мы собрались на квартире у Петрова, а покойный соавтор его лежал в своей квартире этажом ниже. Надо было написать некролог. Л. И. Славин, А. А. Фадеев, С. И. Кирсанов, Е. П. Петров и я предлагали отдельные фразы для этого печального сообщения.

— Получается, будто мы и вас хороним, — сказал Славин грустно, обращаясь к Петрову.

— Так оно и есть, — ответил Евгений Петрович.

Однако уход из жизни соавтора и друга не сломил Петрова: он работал и один — не только писал книги, сценарии, пьесы и очерки, но и был редактором «Литературной газеты» и «Огонька». Во время Великой Отечественной войны Евгений Петрович оказался в числе наиболее активных наших военных корреспондентов, часто выезжал на фронт. Даже в осажденном Севастополе он побывал и на эсминце «Ташкент» ушел от преследований немецкого флота и самолетов. А в 1942 году на пути в Москву с Кубани погиб…

* * *

В 1934 году редактором «Крокодила» назначен был М. Е. Кольцов. Он был председателем правления специализированного издательства «Жургаз», куда входили два десятка ежемесячных, еженедельных и иных периодических изданий.

Техникой редактирования Кольцов владел виртуозно. Он с необыкновенною быстротой умел исправить или дополнить любой материал, вошедший в макет номера, который ему подали для утверждения. На наших темных заседаниях Михаил Ефимович ясно и точно определял задачи, успевая при том пошутить и выслушать наши остроты. Иной раз Кольцов накладывал резолюцию на фельетона или рассказе: «Сократить и усмешнить». Затем это указание писалось в сокращенном виде: «Сокр. и усм.». А еще позднее оно изображалось просто тремя буквами: «Сиу».

Когда Кольцов выбрасывал материал из номера, мы называли это так: «Старик вытоптал рассказ». Михаил Ефимович узнал об этом выражении и принял его к употреблению сам. Он писал своим помощникам: «Я тут вытоптал два материала»…

Помимо «Жургаза», Кольцов уделял значительное время обязанностям члена редколлегии «Правды», был председателем горисполкома подмосковного городка Зеленогорска, возглавлял агитэскадрилью Гражданского воздушного флота, часто ездил в зарубежные командировки, да и по Советскому Союзу передвигался постоянно. А когда началась гражданская война в Испании, Михаил Ефимович поехал в Мадрид. Не случайно Хемингуэй сделал его прототипом одного из персонажей романа «По ком звонит колокол»…

И все-таки у нашего шефа находилось время заниматься «Крокодилом». Его наметки и его правка материала приносили огромную пользу журналу. Лицо «Крокодила» отражало индивидуальность главного редактора…

* * *

Грянул 1941 год. Я сразу же включился в сочинение антигитлеровских памфлетов и фельетонов. Они печатались не только в «Крокодиле», но и в других московских изданиях, передавались по радио, исполнялись в Московском театре сатиры и агитбригадами на фронте. Уже к августу таких памфлетов набралось на небольшую книжечку. Ее молнией напечатали в издательстве «Советский писатель». Но в одну из сентябрьских ночей фашистские самолеты бросили бомбу на типографию, и тираж моего сборника, который назывался «Весь зверинец» (речь шла о Гитлере, его окружении и союзниках), сгорел.

КУКРЫНИКСЫ

В начале 1942 года я был призван в кадры Красной Армии. В качестве сотрудника армейской печати три года провел я на разных фронтах и все три года аккуратно присылал свои фельетоны в «Крокодил». В то время под фамилией автора, присылавшего свой материал с фронта, указывалось: «Действующая Армия».

Самуил МАРШАК

«Крокодил» сделал свой вклад в победу тем, что его номера и в тылу и на фронтах звали к разгрому ненавистного врага. Достаточно вспомнить плакаты и карикатуры Кукрыниксов и Б. Пророкова со стихами С. Маршака.

* * *

Сегодня я мало похож на того молодого человека, который 47 лет тому назад впервые вошел в помещение редакции «Крокодила». Сегодня я — вроде как дедушка того юного юмориста, который осмелился принести В. И. Лебедеву-Кумачу фельетон о хулигане…