О времени и о себе. Рассказы.

Здесь я нашел могилу моих родственников. Поклонился. Крест настолько обветшал, что требовал немедленной замены. Вот я и направился в деревню, надеясь разрешить этот вопрос. Возле церковной ограды обратил внимание на два дубовых креста, прислоненных к воротам. Добротно сделанные, в человеческий рост, красотой своей они поспорили бы с любым памятником из нержавеющей стали. Тут же мелькнула мысль: нельзя ли купить? В церковной сторожке мне сказали, что кресты принадлежат Блаженному. Так называют одного старика, и живет он в крайней избе на другом конце деревни.

— Заходи, заходи! — нажимая на «о», пригласил он меня, открывая калитку. — Тимофеичем раньше звали, а теперь больше Блаженным кличут. Это за то, что богоугодные дела творю, а мзды никакой не желаю. На хлебушко государство дает, и на том Бог спасет. Остальное все со своего огорода и подворья… Вот кладбище к каждому большому православному празднику прибираю, могилки оправляю, в сторожке по ночам дежурю, и упаси Бог взять плату. Нельзя. Вера наша не позволяет… Тяжело, конечно, годков-то ведь уже далеко за семьдесят, но Бог терпел и нам велел…

Прохожу. Излагаю цель прихода.

— Ну, раз видел мою работу, выбирай любой и ставь. Я только радуюсь, когда людям добро творю. Об оплате не беспокойся. Это все Богово. А если есть времечко подождать, вон у меня еще несколько заготовок, с орнаментом сделаю. Люди любоваться будут, да и души усопших возрадуются. Подивился я его бескорыстному желанию служить и не удержался, спросил, откуда у него столько человеколюбия, это в наше-то время.

— Чтобы понять меня, Святое учение необходимо познать, уверовать! — начал объяснять Тимофеич. — Первые заповеди — не убий, сотвори добро ближнему. Всю свою сознательную жизнь я этим заповедям следую. В войну разными путями уклонялся от солдатчины, где убийство человека человеком узаконено. Но война есть война, и меня все-таки забрали. От фронта бежал. Поймали. Судили. Я объяснил, что не могу убивать, что это для меня грех великий. Прислушались к моим доводам — определили в похоронную команду. Убирать убиенных с поля брани и предавать их земле — святой закон для каждого живущего на этом свете. Я с чистой душой принялся за это дело, соблюдая православный церковный обряд. Оправлял могильные холмики, читал псалтырь, ставил изготовленные из подручного материала крестики. А крест на могиле необходим. На него опускается душа умершего, прилетая в каждое Светлое Воскресение повидаться с родными и поскорбеть вместе…

Вернулся я с войны — троих детей вырастил, жену похоронил… Сейчас живу один, вот кресты продолжаю делать. С годами это стало потребностью. Раньше подолгу они стояли у церковной ограды невостребованными. Нынче разбирают быстро — народу больше умирать стало.

Слушал я своего необыкновенного собеседника и удивлялся правоте и глубине его убеждений. Смотрел на небольшую окладистую бородку, на весь его благообразный облик и думал: «Блаженный! Как нужен ты сегодня нам! Живи еще сто лет, да хранит тебя Бог».

Родная кровиночка

Поближе они познакомились, когда Лидия Ивановна пришла к Николаю Николаевичу и попросила помочь: в коридоре пол провалился. Дом, который купили три года назад, был старый и требовал ремонта. До этого случая особой нужды в посторонней помощи не было. Жив был муж Владимир Павлович, все мужские заботы были на нем. Но хозяина похоронили зимой, и Лидия Ивановна осталась с сыном, инвалидом детства, которому вот уже 21 год. В городе у них 3-комнатная квартира в престижном районе. Получили ее в тот год, когда Владимира Павловича демобилизовали из рядов военно-космических сил по возрасту, в чине полковника. Пенсии мужа, своей и на ребенка-инвалида хватало на жизнь, а на сбережения купили в деревне дом с садом и огородом. Первые два года с желанием осваивали дом и радовались своим скромным успехам землевладельцев. Но у супруга проявилась болезнь крови — лейкемия, и буквально за считанные недели извела его и унесла из жизни. Это было зимой.

А весной Лидия Ивановна опять появилась в огороде и хлопотала по хозяйству. Врач по образованию, она оказалась рукодельной. Соседи-старушки, узнав, что она может измерить давление, сделать укол, посоветовать таблетки, потянулись к ней, и все уходили довольные. Николай Николаевич, сам недавно купивший дом в этой же деревне, понимал, что значит осевший пол в коридоре, и решил помочь. Два дня, которые ушли на ремонт пола, сблизили этих двух немолодых людей, и они поведали друг другу о своих прожитых годах. Обычно при посторонних людях Лидия Ивановна спроваживала сына в сад и там оставляла его, подальше от любопытных взглядов. А на этот раз начал накрапывать дождик, и она привела его в дом. Воспользовавшись тем, что мать отвлеклась по своим делам, сын вышел из комнаты в коридор и сел на порожек. Вот тут Николай Николаевич увидел Геру близко, в лицо. Раньше не приходилось.