О времени, о товарищах, о себе

…А затем надо было одеться для поездки за границу. Достать костюм было проблемой, а ни одного костюма в то время у меня не было.

Самым нарядным из моего одеяния была толстовка из синего тонкого шевиота и единственный синий вязаный галстук.

Я очень любил и толстовку, и галстук и берег их, надевая только в редкие дни, когда мы с женой ходили в театр или в кино.

Но я знал, что в толстовке за границу ехать нельзя. Надо доставать костюм. Я обошел большинство магазинов и после больших трудов в одном из комиссионных нашел подержанный, но, как мне казалось, вполне приличный синий костюм. В нем я и поехал за знаниями в Германию.

Мы снова учимся

Перед отъездом в Германию учитель, занимавшийся со мной языком, сказал: «Помните: чтобы научиться говорить, необходимо перебороть себя и сломить робость. Советую вам, как только переедете границу, немедленно начинайте говорить. По всей видимости, вас не будут понимать, может быть, будут смеяться, не обращайте на это внимания, говорите и старайтесь понять то, что будут говорить вам. Только при этих условиях вы сможете быстро овладеть разговорной речью».

Этот совет я запомнил на всю жизнь.

По дороге из Москвы до Берлина мне не представилось ни одного случая для разговора. В моем купе ехала группа советских артистов, они направлялись на гастроли в Берлин. Один из артистов, уже пожилой человек, бывал в Берлине еще в дореволюционное время и мог немного объясниться по-немецки. С его помощью мы и отвечали на несложные вопросы, задаваемые нам при пересечении польско-немецкой границы у станции Стенч.

Утром, когда мы прибыли в Берлин, я распрощался со своими попутчиками и, решив здесь же, на вокзале, позавтракать, смело направился в буфет. Заняв место за столиком if используя знания, полученные из учебника немецкого языка Гчезера и Петцольда, я смело произнес:

– Geben Sic rairbitlo eine Portion Scbinken und ein Glass Tee [5].

Когда я кончил выговаривать эту фразу, у меня захватило дух, а в голове промелькнуло – вероятно, официант ничего не понял.

Но, к моему глубокому изумлению, он ответил:

– Wir haben keine Glaser, aber Schalon [6].

Я понял все, что сказал официант, но не знал, что такое Schale? [7]

«У нас нет стаканов, – думал я, – а шале? Что же это такое?» Официант вопросительно смотрел на меня.

«Заказать бутылку пива? – подумал я, – Ведь немцы пьют пиво». Но я за всю свою жизнь только один раз пил пиво, и оно мне не понравилось. Кроме того, я совершенно не знал немецкого пива, может быть, оно крепкое и можно захмелеть. Как же быть?

И наконец я выпалил:

– Dann ich werde nicht trinken [8].

Я увидел изумление на лице официанта. Он пожал плечами и отошел от странного посетителя, который пьет чай только из стаканов и отказывается пить из чашек.

После соленой ветчины, которую мне принес официант, мне очень хотелось нить. Но я терпел.

Перед отъездом из Москвы я получил письмо от Тевосяна. Он извещал меня о том, что договорился со своей квартирной хозяйкой и мне можно будет остановиться м той же самой квартире, где устроился и он. Поэтому, когда я прибыл в Эссен, то направился по адресу, полученному от Тевосяна. Он снимал комнату у бывшего мастера цеха огнеупорных материалов круииовского завода. Старик умер, вдова с детьми жила на пенсии и была, конечно, заинтересована в том, чтобы сдавать часть комнат своей большой квартиры.

Я приехал в воскресенье и застал Тевосяна дома. Рассказав ему последние московские новости, я стал расспрашивать, как проходит у него практика и что интересного на крупповском заводе.

– Сам процесс производства стали не представляет большого интереса. У нас технология ведения плавки поставлена лучше, мы грамотно подходим к этому процессу. А вот разливка стали у них организована очень хорошо. Поэтому я решил изучать разливку.

Тевосян, проработавший два месяца до моего приезда на завод, собрал уже обильный фактический материал по разливке различных марок качественной стали.

– В сталеплавильном цехе, где сейчас нахожусь, – рассказал он мыс, – производится очень большое количество самых разнообразных марок стали, разливают их в изложницы различной формы, а слитки отливают различного веса. Из этого цеха стальные слитки поступают и в прокатные цеха, и в кузнечные. Так что учиться есть чему. Что я успел установить, так это то, что для каждого состава стали на заводе выработана определенная скорость заполнения изложниц жидким металлом. Они с определенной скоростью заполняют изложницу и очень медленно – прибыльную наставку. Это ведет к тому, что поверхность стальных слитков у них чистая, а усадочная раковина очень небольшая. Поэтому отходы стали составляют незначительную величину.