О времени, о товарищах, о себе

В Англии большой интерес для меня представляли заводы Томаса Ферста и Джона Брауна. Их называли в то время английским Крупном. На заводах производились стали такого же примерно типа, что и у Круппа, а в оборудовании цехов было много общего.

Но все же здесь было много своего, оригинального.

Английская металлургия имеет большую историю, и многие металлургические производства зарождались здесь. Каупер – воздухонагреватель доменных печей был создан англичанином и носит его имя, а процесс получения стали путем продувки – бессемеровский способ производства – также назван по имени англичанина Бессемера.

По качеству некоторые марки английских сталей превосходили немецкие, но были дороже. Поговорка «Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевое» пошла также из Англии.

Перед поездкой в Англию я занимался изучением производства полой буровой стали и, рассматривая на заводе Круппа техническую документацию, натолкнулся на интересное письмо.

Представитель фирмы Круппа в Йоханнесбурге (Южная Африка) писал, что местные потребители предпочитают покупать не крупповскую сталь, а английскую, известную под маркой «Робур». Далее представитель сообщал, что если в ближайшие месяцы не удастся поднять качество крупповской стали до уровня английской стали «Робур», то удержаться на рынке будет невозможно.

Тевосян предложил мне не только ознакомиться с английскими методами производства стали, но и постараться договориться о возможности заключения соглашения подобного соглашениям, заключенным с немецкими металлургическими заводами.

…Не зная совершенно языка, я все-таки должен был ехать один. Переводчики нас тогда не сопровождали. Никто из советских представителей не встречал. Обходились и устраивались самостоятельно. Добирались с вокзалов до гостиниц, как-то объяснялись и находили те учреждения, куда необходимо было попасть.

Из Берлина я добрался до Хук-ван-Холланд, в Голландии сел на пароходик и переплыл Ла-Манш. Сошел на английский берег и поездом прибыл в Лондон, а такси доставило меня в отель.

Спасибо!

На Кингсуэй, где мне рекомендовал остановиться мой знакомый, недавно прибывший из Лондона, была большая гостиница. (Когда я пытался через тридцать лет ее разыскать, мне это не удалось, а полицейский сообщил, что ока разрушена во время бомбардировки Лондона. На месте гостиницы построено новое служебное здание.) В этой гостинице с чрезвычайно длинными коридорами и маленькими комнатками я и остановился. Оставив в комнате чемодан, я сразу же отправился осматривать город.

Тогда-то, впервые проходя по улицам Лондона, я и увидел нечто необъяснимое. На тротуаре одной из центральных улиц на коленях стояли люди и цветными мелками рисовали. Кое-кто уже почти заканчивал свои рисунки и наносил последние штрихи. На одном из них – море. Одинокая парусная лодка. Последние лучи солнца. На втором – лужайка. На ней небольшой домик. В стороне пасутся овцы. На третьем – ваза с пышным букетом ярких цветов.

Что это такое?

«Вероятно, готовятся к празднику», – подумал я. Какой странный способ украшать город. У нас развешиваются красные полотнища с призывами, гирлянды из зеленой хвои, а у них, оказывается, разрисовывают тротуары.

Но ведь пешеходы все это вытрут подошвами своей обуви, а кроме того, эти рисунки смоет первый же дождь. Не понимаю, зачем они это делают?

Лежащая рядом кепка с мелкими монетами и лаконичная фраза на листке бумаги – Thank you [24]– объяснили все. Это – нищие. Художники-нищие!

В последующие годы таких художников-нищих я встречал также во Франции и Италии. Так же, как и в Лондоне, на асфальте улиц они растрачивали свое мастерство, собирая сантимы и чинтезимо в кепки и береты.

А на набережной Темзы – у самого парламента – на скамейках сидят бездомные. Вот один из них. Под глазами мешки. Рубашка без воротничка; когда-то он был и пристегивался. Металлическая пуговка от него еще сохранилась. У сидящего на скамейке глаза закрыты. Видимо, ему ужасно хочется лечь и вытянуться.

По набережной медленно движется полицейский. Он останавливается у одной такой же скамейки, на которой улегся другой бездомный. Полицейский концом резиновой палки тормошит его. Скамейка предназначена для того, чтобы на ней сидеть, а не лежать.

В Англии порядок. Все регламентировано. Что значит «лежать» – точно определено. Если лежащий на скамье хотя бы одной ногой касается земли, то он не лежит, а сидит. Таковы правила.

Прохожу в Риджен-сквер – здесь также встречаются бездомные. Вот один из них сумел уложиться в существующие правила пользования скамьей. Он вытянулся на скамейке, опустив одну ногу на землю. Его не тронут.

На металлургических заводах Шеффилда

В Шеффилде, куда я прибыл из Лондона, меня встретил представитель заводов Гадфильда.

Он немного говорил по-русски.

– Мы до революции имели на территории России свою контору для продажи изделий фирмы, – сказал он мне.