О всех созданиях - больших и малых

Лицо моего патрона озарила удивительная улыбка — в ней были и изумление, и жалость, и легкая насмешка, и даже восхищение. Потом он засмеялся и покачал головой.

— О простодушие юности! — пробормотал он.

— То есть как? — В конце-то концов, я был моложе его всего на шесть лет.

Он подошел и потрепал меня по плечу:

— Я вовсе не смеюсь над вами, Джеймс. Такой язвы мне еще не приходилось видеть, хотя я их нагляделся достаточно.

— Вы имеете в виду, что за один раз я с ней не управлюсь?

— Совершенно верно, именно это я и имею в виду. Здесь работы на полтора месяца, Джеймс.

— На полтора месяца?

— Да, и нужны будут три человека. Придется поместить этого мерина в стойло на конюшне Скелдейл-Хауса, и там мы с вами и еще с кузнецом возьмемся за дело всерьез. После чего его ноги нужно будет каждый день перевязывать заново в станке.

— Понимаю…

— Да-да. — Зигфрид начал увлекаться. — Для прижигания возьмем что-нибудь покрепче — азотную кислоту — и подкуем его особыми подковами с металлическими пластинами, чтобы подошва непрерывно находилась под давлением. — Он умолк, возможно заметив мой растерянный вид, а потом продолжал уже менее бурно: — Поверьте Джеймс, все это необходимо. Иначе этого красавца придется пристрелить. Ведь так он долго не протянет.

Я поглядел на Бобби, на повернутую к нам белую морду. Пробить пулей эту благородную голову? Ужасно!

— Хорошо, Зигфрид. Как считаете нужным, — пробормотал я, и тут в дверном проеме, заслоняя свет, возникла могучая фигура мистера Маунта.

— А, мистер Маунт! Добрый день, — сказал мой патрон. — Надеюсь, сена в этом году много?

— Спасибо, мистер Фарнон. Не жалуемся. И погода стоит — лучше некуда.

Фермер смотрел на нас с некоторым любопытством, и Зигфрид сказал поспешно:

— Мистер Хэрриот попросил меня посмотреть вашу лошадь. Взвесив все обстоятельства, он решил, что лучше будет отвести ее для лечения на несколько недель к нам. Должен сказать, я с ним совершенно согласен. Случай очень тяжелый, а тогда шансы на полное излечение заметно повысятся.

Мысленно я от души поблагодарил Зигфрида. А я-то опасался, что буду выглядеть дурак дураком, и вдруг все оказалось в порядке. В сотый раз я поздравил себя с тем, что работаю у человека, на которого всегда можно положиться. Мистер Маунт снял шляпу и утер мокрый лоб.

— Ну, раз вы так считаете, вы оба, будь по-вашему. Я для Бобби ничего не пожалею. Другой такой лошади у меня нет.

— Да, мистер Маунт, отличный конь. — Зигфрид обошел Бобби, поглаживая его и похлопывая, и всю дорогу до машины поддерживал с фермером непринужденный разговор. Мне этот грузный великан всегда внушал какую-то робость. Но в присутствии Зигфрида он совсем оттаял, стал словоохотлив и раза два даже почти улыбнулся.

На помощь нам явился Пат Дженнер, кузнец, с полным набором своих инструментов, и вместе, сменяя друг друга, мы убрали все выросты и пораженную ткань, оставив только совершенно здоровый рог. Зигфрид продезинфицировал раны кислотой, а затем наложил на подошвы скрученную пеньку, которая удерживалась на месте с помощью подведенной под подкову особой пластинки. Пластинки эти точно по мерке изготовил Пат. Давление, создаваемое пенькой, было необходимо для полного заживления.

Неделю спустя ежедневные перевязки я делал уже один. Вот тогда-то я полностью оценил станок из бревен, забитых глубоко в землю посреди булыжного двора. Все становилось много проще, когда я заводил Бобби в станок, поднимал его ногу и закреплял в наиболее удобном для меня положении.

Иногда в это время приходил Пат Дженнер проверить подковы. Как-то, когда мы с ним возились в станке, из проулка донеслось знакомое погромыхивание моего маленького «остина». Большие двойные двери были открыты, и я увидел, как автомобиль, развернувшись, остановился напротив них. Пат оглянулся, и у него глаза полезли на лоб.

— Черт-те что! — ахнул он, и я его прекрасно понял: автомобиль ехал сам, без шофера. Во всяком случае, такое создавалось впечатление, потому что, когда машина вынырнула из проулка, на сиденье за рулем никого видно не было.

Автомобиль, движущийся без шофера, — зрелище не из обычных, и Пат продолжал смотреть на «остин» с разинутым ртом. Я уже хотел открыть ему секрет, но тут за стеклом с пронзительным воплем возник Тристан:

— Э-ге-ге-гей!

Пат уронил молоток и попятился.

— Господи помилуй! — прошептал он.

Я сохранял невозмутимость, потому что мне этот трюк был давно знаком. Если я был занят во дворе, а меня куда-нибудь вызывали, Тристан для экономии времени пригонял машину с улицы. Конечно, это ему скоро надоело, и он попытался внести некоторое разнообразие в управление автомобилем.

После недолгой практики он овладел искусством езды без шофера. Скорчившись на полу, он нажимал ногой педаль газа, а рукой поворачивал снизу рулевое колесо и в первый раз напугал меня чуть не до смерти. Но теперь я глядел на его фокус с пресыщенным равнодушием.

Несколько дней спустя мне довелось стать свидетелем еще одной шуточки. Свернув в длинный коридор, я увидел Тристана у приоткрытой двери приемной.