О всех созданиях – мудрых и удивительных

Мне и по сию пору не нравятся походы к стоматологу, но должен признать, что современные врачи работают прекрасно. Когда я прихожу к своему врачу, я его почти не вижу. Так, белое пятно халата, и все – остальное делается из-за спины. В моем рту появляются и исчезают пальцы и инструменты, но даже тогда, когда я осмеливаюсь открыть глаза, я ничего не вижу.

С другой стороны, Гектор Макдаррок, казалось, находил удовольствие в демонстрации своих ужасных приспособлений: он наполнял раствором шприц с длинной иголкой прямо у меня под носом и несколько раз картинно брызгал кокаином в потолок, перед тем как сделать мне инъекцию. Более того, перед тем как удалить зуб, он долго копался в жестяном ящике, вытаскивая страшнейшие щипцы, пристально рассматривал их и со свистом убирал назад, пока не находил нужные.

Вспоминая обо всем этом, я сидел в длинной очереди среди летчиков, дожидавшихся предварительного осмотра. Я был благодарен мистеру Гроверу за то, что он полностью проверил все мои зубы. В дальнем конце длинного кабинета стояло зубоврачебное кресло, и стоматолог быстро проверял молодых людей в голубых кителях, а потом диктовал санитару за столом результаты осмотра.

Меня забавляло наблюдать за выражением лиц парней, когда он оглашал свой приговор: «Три пломбы, два удаления!», «Восемь пломб!». Большинство из них выглядели удивленными, другие – чуть не плакали. То тут, то там кто-то пытался спорить с человеком в белом халате, но толку в этом не было: их не слушали. Время от времени я едва удерживался от громкого смеха. Конечно, я понимал, что злорадствую, но, в конце концов, им некого было винить, кроме себя. Если бы они проявили способность предвидеть, как это сделал я, им бы ни о чем не пришлось беспокоиться.

Когда прозвучала моя фамилия, я поспешил к креслу и, напевая себе под нос, беззаботно опустился в него. Стоматологу не понадобилось много времени. Он решительно покопался в моих зубах и рявкнул:

– Пять пломб, одно удаление!

Я замер и с удивлением уставился на него.

– Но, но… – я начал заикаться, – я же только что проверил зубы…

– Следующий, пожалуйста, – проворчал стоматолог.

– Но доктор Гровер сказал…

– Следующий! Да поживее! – крикнул санитар, не выказывая ко мне ни малейшего интереса.

– Явитесь завтра утром в Риджент-Лодж на удаление, – сказала мне девушка из женского вспомогательного отряда ВВС.

Завтра утром! Боже, они не теряют времени! Но что все это значило? Мои зубы были в полном порядке. Только на одном была слегка повреждена эмаль, но мистер Гровер сказал, что это не доставит мне неприятностей. На этот зуб ложился чубук моей трубки, но не могло же это быть причиной такого диагноза.

Но затем возникла малоприятная мысль о том, что мое мнение никого не интересует. Когда мои робкие протесты были проигнорированы – там, в кабинете, – меня впервые поразило то обстоятельство, что я больше не являюсь гражданским лицом.

На следующее утро грохот крышек мусорных баков не мог заглушить мрачные мысли, которые лезли мне в голову. Мне сегодня предстояло удаление зуба! При этом довольно скоро. Следующие несколько часов, которые были заняты утренним построением и марш-броском на завтрак, моя тревога только нарастала. Даже омлет из яичного порошка и тосты были не так вкусны, как обычно, а серый день еще не успел начаться, когда я подходил к Риджент-Лоджу.

Поднимаясь по ступеням дома, я почувствовал, что мои ладони покрываются потом. Я не любил сверления зубов, но удаление было куда как страшнее. Что-то восставало внутри меня при мысли, что из меня силой вырвут некую часть моего организма, пусть и безболезненно. Я шел по гулкому коридору и уверял себя в том, что больно не будет, в наши дни больно не бывает. Так, небольшой укольчик, и все.

Я лелеял эту удобную мысль, когда вошел в огромный зал ожидания, в который выходили двери кабинетов. Здесь сидело около тридцати летчиков с различными выражениями на лицах: от болезненной улыбки до напускной бравады. В воздухе стоял удушающий запах антисептиков. Я нашел себе стул, сел и приготовился ждать. Я уже достаточно давно находился в армии, чтобы знать, что здесь приходится долго ждать всего, и я не видел причины, почему посещение стоматолога должно в этом отношении чем-то отличаться от всего остального.

Когда я садился, человек слева приветствовал меня легким кивком. Он был толст, и на лоб ему падали грязные черные волосы. Он сосредоточенно ковырял спичкой в зубах, но, окинув меня оценивающим взглядом, обратился ко мне на чистейшем кокни:

– Ты в какой кабинет, старина?

Я посмотрел в карту.

– В четвертый.

– Иди ты! Значит, попался! – Он вытащил спичку изо рта и зловеще улыбнулся.

– Попался? Что вы имеете в виду?

– А ты что, не слышал? Там же работает мясник.

– Кто? Какой мясник? – У меня задрожал голос.

– Да так называют стоматолога, который там работает. – Он широко улыбнулся. – Он настоящий убийца, этот тип.

Я сглотнул.

– Мясник?.. Убийца?.. Перестаньте! Все они одинаковы, я уверен.