О всех созданиях – прекрасных и удивительных

Тут нас перебил Джип. Он встал и, виляя хвостом, на нетвердых ногах подошел к хозяину. Случившееся как будто прошло для него совершенно незаметно. Впрочем, длился припадок минуты две. Мистер Уилкин нагнулся и потрепал косматую голову. Гранитные черты его лица приняли выражение глубокой задумчивости. Это был человек могучего сложения, лет сорока с небольшим, и теперь, когда он прищурил глаза, его неулыбчивое лицо стало грозным. Мне не один фермер говорил, что с Сепом Уилкином лучше не связываться, и теперь я понял, почему. Но со мной он всегда держался приветливо, а так как ферма у него была большая — почти тысяча акров, — видеться нам приходилось часто.

Страстью его были овчарки. Многие фермеры любили выставлять собак на состязания, но мистер Уилкин бывал непременным их участником. Он выращивал и обучал собак, которые неизменно брали призы на местных состязаниях, а иногда и на национальных. И у меня стало беспокойно на сердце: ведь сейчас главной его надеждой был Джип.

Он выбрал двух лучших щенков одного помета — Джипа и Суипа — и занимался их воспитанием с упорством, которое делало его собак победителями. И пожалуй, я не видел прежде, чтобы собаки так любили общество друг друга. Всякий раз, когда я приезжал на ферму, видел я их только вместе — то их носы высовывались рядом над нижней половинкой двери стойла, где они спали, то они дружно ластились к хозяину, но чаще просто играли. Вероятно, они часы проводили в веселой возне — схватывались, рычали, пыхтели, нежно покусывали друг друга.

Несколько месяцев назад Джордж Кроссли, старейший друг мистера Уилкина и тоже страстный любитель собачьих состязаний, лишился своего лучшего пса, заболевшего нефритом, и мистер Уилкин уступил ему Суипа. Помню, я удивился, потому что Суип заметно опережал Джипа в обучении и обещал стать настоящим чемпионом. Но на родной ферме остался Джип. Вероятно, ему недоставало его приятеля, хотя вокруг были другие собаки и одиночество ему не угрожало.

Я увидел, что Джип совершенно оправился после припадка. Просто не верилось, что несколько минут назад он дергался в этих жутких судорогах. С некоторой тревогой я ждал, что скажет его хозяин.

Холодная логика подсказывала, что Джипа следует усыпить. Но, глядя на дружелюбно виляющего хвостом пса, я даже думать об этом не хотел. В нем было что-то необыкновенно симпатичное. Крупно-костное, с четким окрасом туловище было красиво, но особую прелесть придавала ему голова — одно ухо стояло торчком, и, когда второе повисало, его морда приобретали выражение забавного лукавства. Собственно говоря. Джип чем-то напоминал циркового клоуна, причем клоуна, излучающего добродушие и товарищеский дух.

Наконец, мистер Уилкин прервал молчание.

— А с возрастом ему лучше не станет?

— Почти наверное, нет.

— Так и будет жить с этими припадками?

— Боюсь, что да. Вы сказали, что они случаются каждые две-три недели, так, скорее всего, и будет продолжаться с некоторыми отклонениями.

— А случиться они могут в любую минуту?

— Да.

— Значит, и на состязаниях… — Фермер опустил голову на грудь и проворчал: — Значит, так.

Наступило долгое молчание, и с каждой проходящей секундой роковые слова казались все более и более неизбежными. Сеп Уилкин не мог поступиться главной своей страстью. Безжалостное выпалывание всех отступлений от нормы представлялось ему абсолютной необходимостью. И когда он кашлянул, сердце у меня сжалось от скверных предчувствий.

Но они меня обманули.

— Если я его оставлю, вы для него что-нибудь сделать можете? — спросил он.

— Есть таблетки, которые, вероятно, снизят частоту припадков, — ответил я, стараясь говорить безразличным тоном.

— Ну, ладно… Ладно… Я к вам за ними заеду, — буркнул он.

— Отлично. Но… э… потомства вы от него получать ведь не станете?

— Нет же, конечно, — отрезал он с раздражением, словно больше не хотел возвращаться к этой теме.

И я промолчал, интуитивно догадываясь, что он боится выдать свою слабость: он — и вдруг держит собаку просто из любви к ней! Забавно, как вдруг все само собой объяснилось и встало на свои места. Вот почему он отдал Суипа, обещавшего верные победы на состязаниях. Джип ему попросту нравился! Пусть Сеп Уилкин был высечен из гранита, но и он не устоял перед этим веселым обаянием.

Поэтому, направляясь к машине, я заговорил о погоде. Однако, когда я уже сел за руль, фермер вернулся к главному.

— Я вам про Джипа одной вещи не сказал, — начал он, наклоняясь к дверце. — Не знаю, может, это здесь и ни при чем, но только он ни разу в жизни не лаял.

Я с удивлением посмотрел на него.

— Как так? Ни единого раза?

— Вот-вот. Ни разу не гавкнул. Остальные собаки так и заливаются, если на ферму чужой кто заглянет, а Джим хоть бы тявкнул с самого первого дня, как родился.

Включив мотор, я впервые обратил внимание, что сука с двумя полувзрослыми щенками устроила мне прощальный концерт, но Джип только по-товарищески ухмылялся, открыв пасть и высунув язык, без единого звука. Пес-молчальник.