О всех созданиях – прекрасных и удивительных

— А ничего, спасибо, — ответил Джо с некоторой торжественностью, все также жмурясь. — А вы как здравствуете?

— Спасибо, хорошо. Так чем могу служить?

Видимо, этот вопрос поставил его в тупик. Во всяком случае, он несколько секунд молчал, чуть приоткрыв глаза и что то сосредоточенно разглядывая за моим левым плечом. Затем как будто пришел к окончательному выводу, снова зажмурился, кашлянул и продолжал:

— Вы бы не заехали? Корову бы малость почистить?

— Прямо сейчас?

Джо погрузился в серьезные размышления, пожевывал губами, почесывал свободной рукой ухо и, наконец, изрек.

— Чего уж… И до утра подождет. Всего вам хорошего и позвольте вас поблагодарить.

Он с величайшим тщанием повесил призрачную трубку, повернулся и с большим достоинством спустился с крыльца. Он шел, почти не пошатываясь, и какая-то целеустремленность в его движениях подсказала мне, что он возвращается в "Рыжего медведя". Я было испугался, что он свалится перед дверью скобяной лавки Джонсона, но к тому времени, когда он свернул за угол, за которым лежала рыночная площадь, походка его стала совсем твердой, и я перестал за него опасаться.

И я помню, как мистер Биггинс стоял у стола в нашей приемной, глубоко засунув руки в карманы и упрямо выставив подбородок.

— У меня корова чего-то кряхтит.

— Что же, надо будет ее посмотреть. — Я взял ручку, чтобы записать вызов.

Он переступил с ноги на ногу.

— Уж не знаю. Может, ничего с ней такого нет.

— Ну, как скажете…

— Э, нет! — возразил он. — Это как вы скажете, вы же ветеринар-то.

— Но как я могу сделать заключение? Я ведь ее не видел. Лучше я к вам заеду.

— Так-то оно так, да только накладно выходит. Вы же по десять шиллингов берете за одно погляденье. А потом только знай денежки выкладывай, и лекарства там, и то и се.

— Да, конечно, мистер Биггинс, я понимаю. Так, может быть, дать вам что-нибудь для нее? Коробку порошков от желудка?

— А почем вы знаете, что у нее с желудком неладно?

— Ну, собственно говоря…

— Может, какая другая хворь.

— Совершенно справедливо, но…

— Корова-то — лучше не бывает, — заявил он воинственно. — Я за нее на ярмарке в Скарберне пятьдесят фунтов отвалил.

— Да, корова, наверное, прекрасная. А потому, мне кажется, ее тем более необходимо осмотреть. Я мог бы приехать к вам во второй половине дня.

Наступило долгое молчание.

— Оно так. Да только вы, небось, и опять приехать захотите? Завтра, а то еще и послезавтра. Не успеешь оглянуться, а счет до небес вырастет.

— Мне очень жаль, мистер Биггинс, но теперь все очень дорого.

— Это верно! — Он энергично закивал. — Пожалуй, дешевше будет просто отдать вам корову и дело с концом!

— Ну, зачем же так… Но я вас понимаю.

Я задумался.

— Может быть, дать вам не только желудочных порошков, но и жаропонижающую микстуру? На всякий случай.

Он долго смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— Так вы же все равно точно знать не будете, а?

— Ну, разумеется, не совсем…

— Может, в ней проволока сидит.

— Не исключено.

— Тогда чего же ей в глотку лекарства лить? Толку-то никакого не будет!

— Вы совершенно правы. Никакого.

— Коровы-то я терять не хочу, вот вам и весь сказ! — разъярился он. — Эдак и совсем разориться недолго!

— Я прекрасно это понимаю, мистер Биггинс. Потому-то я и полагаю, что ее необходимо осмотреть. Если помните, я с этого и начал.

Ответил он не сразу. Напряженный взгляд и легкий тик в щеке выдавали, какая в нем бушует внутренняя борьба. В конце концов он просипел:

— Может и так… только… э… до утра погодить нельзя? Вдруг да у нее само собой пройдет?

— Прекрасно! — Я даже улыбнулся от облегчения. — Утром сразу же посмотрите, как она, и, если ей не станет получше, позвоните мне до девяти.

От моих слов он еще больше потемнел.

— А коли она до утра не протянет?

— Да, конечно, некоторый риск существует.

— Чего вам и звонить-то, раз она подохла, а?

— Совершенно верно.

— Звонить-то я буду Мэллоку, живодеру, так?

— Боюсь, что так…

— Да на кой мне мэлловские пять фунтов за такую-то корову?

— Хм-м… Вы, безусловно, правы.

— Уж больно она хороша!

— Охотно верю.

— Потерять-то мне ее никак не с руки.

— Я понимаю…

Мистер Биггинс набычился и грозно посмотрел на меня:

— Ну так и что же вы думаете делать?

— Минутку! — Я провел пальцами по волосам. — Может быть, вы подождете до вечера и поглядите, как она себя будет чувствовать, и, если ей не станет лучше, скажем к восьми, вы мне позвоните, и я приеду.

— Приедете, значит? После восьми? — осведомился он, сужая глаза.

Я одарил его сияющей улыбкой.

— Совершенно верно.

— Верно-то верно, да только в прошлый раз, когда вы ночью приезжали, вы это в счет поставили, нет, что ли?

— Возможно. — Я развел руками. — В ветеринарной практике принято…

— Вот и выходит, что это еще накладней получится.

— Если взглянуть с такой точки зрения, то, конечно…

— У меня ж лишние деньги не водятся, знаете ведь.

— Я представляю…

— И на простой счет еле наскребаю, а тут лишнее плати?

— Но право же…

— Вот и выходит, что вы это зря придумали, верно?

— Пожалуй… не спорю… — Я откинулся на спинку кресла, чувствуя себя бесконечно усталым.