О взаимности и странностях жизни (СИ)

– Она… Она все время на меня орет. А сегодня… Знаешь, мне стали выплачивать стипендию за мои спортивные успехи. Я откладывала эти деньги на университет, ну, немножко брала для себя, но, в основном – откладывала. Как ты думаешь, что сделала эта женщина?! Она украла мои деньги за последние два месяца! А когда я рассердилась, то начала рассказывать, какая я неблагодарная, и что это общие деньги. Честно – я бы молчала… Но, когда я сказала, что откладываю их на университет, знаешь, что мне сказала моя мама? Знаешь?! – Арью бьет дрожь, стараясь успокоиться, она обхватывает колени руками, – Она сказала, что я туда не поступлю. И еще посмотрела, как на пустое место… Я обозвала ее. Я жалею об этом, но… Якен. Почему к Санcе мама всегда относилась по-другому? А ко мне как к какому-то дерьму. Почему ей так тяжело быть мамой и для меня? Чем я такое заслужила? – девочка всхлипывала без слез, дрожа всем телом.

Синьор Х’гар тяжело вздохнул. Для него не было секретом, что творится в семье Старк – шеф иногда рассказывал о своих близких. И, что греха таить – сам Якен недолюбливал донну Каталину. Именно из-за ее отношения к Арье.

– Надо придумать, что ты будешь делать. Домой, я так понимаю, тебя не затащишь.

– Нет. Я думаю пойти к дяде Бенжамину и Жоану. Мой кузен переехал туда, как только поступил в школу полиции.

– Где они живут?

– В Мадурейре. Автобусы еще ходят, я доберусь.

– Не стоит. Детям опасно ходить по вечернему Рио… В общем, сегодня ты пока можешь переночевать у меня. Завтра мы что-то придумаем.

– Ага. Мне интересно – что мама вложит отцу в уши на этот раз? И как меня накажут? Хоть бы на тренировки не запретили ходить, Господи… Сирио – один из немногих нормальных людей в моей жизни, – горестно произносит Арья, тяжело вздохнув.

– Не пугайся – у меня еще не закончена внутренняя отделка помещения, – произносит мужчина, когда они приходят в его дом, – Свет и вода есть. А комнаты я делаю по мере накопления средств.

– Ясно. Ничего страшного.

Арья внимательно исследует его холодильник – ей надо решить, что они приготовят на ужин.

Ее лицо вытягивается, когда она видит несколько полупустых консервных банок, несколько полуиспорченнных овощей и почти пустую морозилку. Почти – в ней лежит один перемороженный куриный окорок.

– Боже, чем ты питаешься?

– Я холостой мужчина, который старается достроить свой дом. Мне легче купить порцию фейжоады или готовый стейк в магазине, чем готовить что-либо самому, – Равнодушно отзывается Якен.

– Ну, сегодня я тебе приготовлю поесть. Ты согласен?

– Валяй. Помощь нужна?

– Почисть лук и мелко порежь его. Я не люблю это делать. У нас будет типа салата сальпико и макароны с сыром. Почему типа сальпико – у тебя нет картошки, а без нее будет не совсем то. Но, ты будешь есть такое?

– Фавеладос довольно непривередливы.

После ужина Арья чистит зубы и ложится на раскладушку, приготовленную для нее Якеном.

– Знаешь, как мама меня назвала, когда рожала Рикарда? Пиявкой… У нее начались преждевременные роды потому, что мы увидели убитого человека, когда шли домой. Она разнервничалась и началось. Мальчики побежали за папой, а мы с Сансой были рядом с мамой. Я больше всего на свете боялась, что мама умрет. Просилась с папой поехать в больницу, и тут мама говорит: «Пусть едет, не отвяжется же, пиявка», – голос Арьи сорвался, – Ладно. Хватит о плохом. Надо спать. Неизвестно, что ждет нас завтра.

Когда с раскладушки раздается тихое посапывание, Якен аккуратно встает, идет на улицу.

Вытащив телефон – он звонит дону Старку.

– Арья у меня. Извините, что так вышло, но… она хотела ехать в Мадурейру, к вашему брату. Я отговорил ее – опасно отпускать девочку-подростка вечером в такое путешествие.

– Спасибо.

– Шеф… Дело ваше, но, не запрещайте ей посещать тренировки. Походу, это единственное, что держит ее в рамках.

– И не собирался. Не переживай, Якен, мы все решим. Я уже знаком с ситуацией в общих чертах.

Якену не спится. Поэтому, мужчина садится на крыльце своего дома, держа сигарету в руках.

Он наблюдает за табачным дымом, легким облачком летящим в небеса, к ярко сияющим звездам. На забор садится полосатая сова, топорщась своими перьями- «ушками». Мужчина молчаливо наблюдает за ней, не предпринимая никаких попыток прогнать птицу.

Несколько раз ухнув, птица перелетает на соседский забор. Якен слабо улыбнулся, выпустив очередную струю дыма в темноту.

Мужчина любил ночное время – когда суета спадает, ты наконец-то можешь услышать ход своих мыслей.

На мгновение Якен задумывается о своем прадеде – Жоакине, метисе-сертанежу****, прибывшем в Рио на корабле много лет назад. В его сердце появляется щемящая тоска, вместе с напоминанием о давнем желании поехать в Пернамбуку и увидеть этот клочок земли своими собственными глазами.

Иссохшийся, жесткий, выжженный сертан*****. Такой же, как и его сердце.

Он услышал, как скрипнула дверь, легкие шаги к ступенькам.

– Почему ты не спишь? – поинтересовался Якен у вышедшей к нему Арьи.

– Я уснула. Потом – проснулась. Тебя не было, вот я и пришла, – девушка села рядом, кутаясь в покрывало, как в плащ.