О взаимности и странностях жизни (СИ)

– Мы на месте, – он останавливается возле одного из одинаковых домой из серого кирпича, – Заходи.

«Жакарезинью-сити . Кому не нравится – сасите!» – гласит надпись на доме напротив.

Арья меланхолично рассматривает граффити, сталкиваясь взглядом с мулаткой из дома напротив.

– Привет. Как дела? – интересуется соседка, начищая кастрюлю.

– Привет, нормально. А твои?

– Тоже.

Далее следует рассказ о том, как Лидия удачно купила кастрюли на распродаже и не может ими нарадоваться. Скупо улыбнувшись, Арья прощается – ей стоит помочь Якену.

Обстановка весьма скромная. Диван в одной комнате, шкаф, полки. Телевизор на деревянной тумбочке в углу. Распятие на видном месте. Большая кровать в другой комнате, ученический стол, полки. Наверное, эту комнату занимал Якен, когда был маленьким. Белые шкафчики на кухне, душевая кабинка и туалет в маленьком помещении.

Арью одолевали странные мысли. Она еще никогда не была в подобных местах, и, сейчас ее просто переполняли эмоции. В основном – негативные. Мусор, грязь, вонь, матерные слова на стенах. Казалось, воздух Жакарезинью пропитан безысходностью. И, люди, находящиеся здесь, обречены страдать.

Якен сильный. Иначе как он смог выжить в таком дерьмище?

Уборка затягивается, Якен успокаивает Арью, обещая доплатить сверхурочные. Потом – идет в ближайший магазин, за обедом.

Закончив работу, они обедают пиццей с салями, которую принес Якен. Пицца напоминает по вкусу что-то неестественное. Тем не менее, они съедают все подчистую.

– Надеюсь, завтра мы проснемся живыми и здоровыми, – мужчина обтирает крошки с губ ладонью, – Кстати. Хочешь увидеть что-то красивое?

– Ну, попробуй.

– Тогда собирайся и пошли. Нам пора, – Якен собрал мусор, оставленный ими. Потом – выбросил пакет в окно, на кучу мусора.

– Якен!

– Что? Знаю, это по-свински. Но, ты видела здесь хоть один бак для мусора? Нет. Я тоже их не видел, ни одного за двадцать семь лет. Властям насрать на этот район, а люди бедны, и не могут спонсировать установки мусорных контейнеров за свой счет. Такова жизнь.

– … Ясно. Извини. А куда мы идем?

– Есть одно место, и я хочу тебе его показать.

Они проходят несколько кварталов, останавливаясь перед относительно красивым зданием. Для данной местности. Оно четырехэтажное, выкрашено в ярко-голубой цвет, с белыми окнами. Якен заходит за дом, потом – зовет Арью.

– Ничего себе. Тут даже противопожарная лестница есть

– Это типа поликлиника. Иди сюда, не бойся – Якен делает широкий жест рукой, стоя на лестнице.

Арья подтягивается на руках, потом – закидывает ногу на нижнюю перекладину лестницы.

Якен уже ждет ее наверху, наблюдая за тем, как она справляется.

– Вот и славно, молодец, – мужчина подал ей руку.

– Так зачем мы здесь?

– Скоро увидишь. Тебе понравится, я думаю. Присаживайся, где хочешь.

Арья села по-турецки рядом с Якеном, предусмотрительно подложив неизвестно откуда взявшуюся на крыше картонку. С высоты район Жакарезинью был похож на огромный муравейник. Спасибо домам неизвестно-блеклого цвета и узким окошкам.

– Якен… Я всегда хотела спросить – почему у тебя есть седые пряди в волосах?

Мужчина молчит, отхлебывая немного пива из банки.

– Тебе точно надо это знать?

– Ну… Думаю, да, раз я спросила.

Его губы кривятся в злой усмешке.

– А ты уверена, что твоя детская психика это выдержит?

– Я уже не ребенок! – серые глаза полны мрачной, злой решимости.

– Ну, как скажешь, – Якен вновь улыбнулся, – Это случилось, когда мне было шесть. Во время очередного запоя мой отец гонялся за моей матерью с ножом. Мама схватила нас с Лукасом, и мы убежали, – мужчина решил опустить некоторые подробности. Незачем вспоминать все настолько детально, – После этого она выгнала отца. И мы никогда больше его не видели.

– Он умер?

– Не знаю, да и мне, в общем-то, насрать. Извини, но, это правда. Не у всех более-менее благополучные семьи. Так что, радуйся, что твой отец не грозится тебе ножом. Или еще что похуже, – мужчина выдохнул, сжимая банку с пивом в какой-то бессильной ярости.

Почему-то, ему захотелось рассказать все. О маме, о Лукасе, о том, как это – каждый день жить в страхе, не имея надежды на что-то хорошее.

– Знаешь… Раньше я никогда не была в фавелах. Сейчас я думаю – как люди живут здесь? Это же просто ужасно. Грязь, вонь, нет ничего, что могло бы радовать. И… Это важно – иметь возможность видеть что-то красивое. Тогда жить не так тошно.

– Люди не живут, а выживают. И это две большие разницы, – Якен с резким звуком сжал пустую банку из-под пива.

Закат окрасили трущобы в ярко-малиновый цвет, отражаясь расплавленной медью в оконных стеклах.

Рука Якена мягко гладила Арью по волосам, перебирая непослушные пряди.

– Когда я был маленький, я просил маму о младшей сестренке. Но, как ты знаешь, сестры у меня нет. Так что, сегодня ты типа мне как сестра, – мужчина вздохнул, – Но, это только сегодня. Уверен, ты не испытываешь недостатка в родичах.

Арья хмыкнула, скупо улыбнувшись. Конечно, Якен воспринимает ее только как младшую сестренку. И, ей придется довольствоваться такими краткими мгновениями, как сегодняшнее.