О заблуждениях и истине

По отношениям, находящимся между страданиями злого Начала и его преступлением, мог бы я сравнительным образом начертать свойство преступления первобытного человека чрез свойство его наказания; мог бы я чрез сие укротить непрестанные роптания на то, что мы осуждены участвовать в его казни, хотя и не участвовали в преступлении; но сии истины были бы от многих презренны, а признаны от столь немногих, что я бы погрешил, показав их всему свету. Довольно, ежели укажу путь моим читателям примерным изображением Состояния человека в его славе и наказания, коему он подвергнулся, когда лишился первого состояния.

Первобытное состояние человека

Ничье происхождение не превышает его происхождения; ибо он древнее всякого Существа в Натуре: он существовал прежде рождения всякого семени, однако явился в мире после всех их. Но тем он был выше всех сих Существ, что им надлежало рождаться от отца и матери, а человек не имел матери. Сверх сего их должность была ниже человеческой: человек должен был всегда сражаться, дабы прекратить беспорядок и привести все к Единице; а их дело повиноваться ч е л о в е к у. Но как сражения, к которым обязан он был, могли быть ему опасны, для сего был он покрыт бронею непроницаемою, которую мог обращать на разные употребления по своей воле, и с которой должен был делать списки, во всем равные и подобные подлиннику.

Сверх того вооружен он был копием, доставленным из четырех металлов, столь хорошо смешанных, что с начала бытия мира никто не мог их разделить. Сие копие имело свойство жечь, как огонь' кроме сего оно было столь остро, что ничего не было для него непроницаемого, и столь действительно, что одним разом ударило в два места. Сии преимущества, соединенные с неисчислимыми другими дарованиями, которые человек получил во едино время, делали его истинно крепким и страшным.

Страна, в коей человек долженствовал сражаться, была усажена лесом, составленным из семи дерев, из коих каждое имело шестнадцать корней и четыреста девяносто ветвей. Плоды их непрестанно возобновлялись, и доставляли человеку наилучшую пищу; оные же деревья служили ему убежищем, и делали жилище его как бы неприступным.

Падение человека

В сем жилище утех, в сей обители блаженства своего и на престоле славы своея человек был бы навсегда блажен и непобедим; ибо, получив повеление занимать средоточие оного, мог оттуда без труда смотреть на все, происходящее вокруг его, и удобно примечать все хитрости и движения противником его, не будучи от них никогда видим. И так доколе пребыл он в своем месте, дотоле соблюдал свое естественное превосходство, наслаждался миром и окутал блаженство, коих не можно изъяснить нынешним человекам; но как скоро удалился из сего места, то престал быть господином оного, и на его место послан иной Действователь. Тогда человек, лишась позорно всех своих прав, низвержен был в страну отцов и матерей, где с того времени и находится, сетуя и сокрушаясь о том, что видит себя смешанным с прочими Существами Натуры.

Наказание человека

Невозможно вообразить печальнее и жалостнее того состояния, в котором находился сей несчастный человек в минуту его падения; ибо не только потерял он тотчас страшное копие, которому ничто не могло противиться, но и самая броня, коею был облечен, исчезла от него, и на место ее дана ему на время иная, которая, не будучи непроницаема, как прежняя, сделалась для него источником непрерывных опасностей; но при всем том обязан он был выдерживать то же сражение, и потому гораздо больше стал открыт неприятелям.

Однако Отец его, наказуя таким образом, не хотел лишить его всей надежды и совершено предать ярости врагов; тронут будучи раскаянием и стыдом его, обещал возвратить ему прежнее состояние, если только употребит к тому тщание; но прежде однако, как заслужит право владеть копием потерянным, и которое вверено было преемнику его, вступившему на место его в средоточие, которое он оставил.

Чего-то несравненного оружия исканием человеки должны были с того времени заниматься, и заниматься всякий день; ибо получением оного только могут они возвратить свои права, и снискать все те милости, которые были им назначены.

Неудивительно, что человеку после его падения оставлен был способ; ибо Отеческая рука наказывала его, и родительская любовь имела о нем попечение и тогда, когда Правосудие того же отца удалило его от совего присутствия. Ибо место, оставленное человеком, столь премудро устроено, что возвращаясь по тому же пути, по которому заблудился, человек может несомненно войти в средоточие леса, в котором единственно может пользоваться некоторою силою и упокоением.

Способ восстановления