О заблуждениях и истине

Не остановлюсь я над сим варварским обычаем, по которому Народы не довольно что обвиняют человека слепо, но делают над ним пытки, чтобы вымучить из него Истину. Сие более всего возвещает немощь и слепоту Законодателя; ибо если бы пользовался он истинными своими правами, не имел бы нужды в сих ложных и жестоких средствах к учреждению судов своих; понеже тот же свет, который вручил бы ему власть судить подобного себе и исполнять свои приговоры и отрыл бы ему свойство должных наказаний, не допустил бы его заблуждать и в рассуждении рода преступлений и в рассуждении имен преступников и сообщников.

Слепота законодателей

Но еще явственнее оказывается бессилие и слепота Законодателей в том, что определяют они смертные казни преступлениям, падающим токмо на чувственное и временное; а вокруг их содеваются иные беззакония, касающиеся вещей гораздо гораздо важнейших, и всегда закрыты остаются от их взора. Я говорю здесь о тех юродливых мнениях творящих человека существом материи; о тех развратных и пагубных учениях, которые отнимают у него даже чувствование стройности и блаженства; словом, о тех заразительных Системах, которые, распространяя гнилость свою даже в его собственное семя, умерщвляют оное, или делают совершенною заразою, и по мнению которых Государь царствует над подлыми машинами, или над разбойниками.

О ложных приговорах

Довольно сего о недостаточестве Правоправления; заключим сие, напомянув повелителям и судиям, сколь многим подвергаются они неправдам, когда действуют по неизвестному и не удостоверяясь о законности своих поступков.

Первое из сих неудобств есть то, что они подвергаются опасности осудить невинного. Зло, из сего проистекающее, не может никак оценено было от человека; понеже оно большею частию зависит от вреда, больше, или меньше важного, терпимого осужденным, относительно к тем плодам, которые бы мог он получить от разумных своих способностей, когда бы оставался долее на земле; и относительного к тому унылому чувствованию, которое должна в нем произвести казнь поносная, жестокая и неожидаемая. Как может судия оценить все пространство всех сих зол, ежели не будет иметь некогда горького чувствования своей безрассудности и заблуждения? И как же может удовлетворить Правосудию, ежели не подвергнется строгому его наказанию?

Второе неудобство состоит в том, что определяется преступнику не то наказание, какое принадлежит его преступлению. В сем случае смотри, какую цепь зол уготовляет безрассудный судия и своей жертве, и себе самому:

Во-первых, определяемая оная казнь ни мало не освобождает виноватого от той казни, которую назначило истинное Правосудие. Но то еще злее, через сие она учиняется паче неизбежною; ибо без сего скоропостижного осуждения может быть истинное Правосудие оставило бы виноватому время на очищение своей погрешности раскаянием; и сколь оно ни строго, может быть все наказание свое положило бы в едином раскаянии.

Во-вторых, когда легкомысленный и слепой Приговор человека отнимает у преступника время раскаяния; то жестокость казни отнимает у него силы и доводит его к тому, что он в отчаянии теряет драгоценную жизнь, коея употреблением правильным и пожертвованием благовременным могли бы загладиться все его преступления: тако возлагается на него вместо одного два наказания, из коих первое не токмо не загладит ничего, но может, напротив, привести его к умножению неправд и учинить второе неизбежным.

И так ежели Судия захочет рассмотреть прилежнее самого себя, то не может не вменить себе в неправду первого наказания, которое от насильственного убийства разнствует только наружным видом; потом должен он принять также на себя и все пагубные следствия, происшедшие от его дерзости и несправедливости, как мы сие показали. Да помыслит же он теперь о себе и да рассмотрит, можно ли ему быть мирну с самим собою.

Права истинных Государей

Оставим сии ужасные позорища, и потщимся паче всеми силами привести Владык земных и Судей к познанию истинного их Закона и ко упованию на тот свет, который определен быть путеводительным светилом человека; удостоверим их, что если они чисты, то гораздо лучше наведут трепет на злодеев своим присутствием и своим именем, нежели виселицами и эшафотами; удостоверим их, что сие есть единственный способ разгнать всю сию мглу, В которой, как мы видели, сокрыты происхождение Владычества их, причины рождения Общежительств политических и Законы Правления гражданского и уголовного их держав; побудим их взирать непрестанно на то Начало, которое представлено им, яко единственный Путеводитель их поступок и единственное мерило власти их.

О лечении болезней

Дабы увеличить понятие, какое о нем Государи должны иметь, Покажем им теперь, что сие же самое Начало, от коего долженствуют они ожидать толиких вспоможений, может такожде сообщить им тот могущественный дар, который вместил я в число преимуществ их, сие есть исцелять болезни.