О загробном мире. Православное учение

Наконец Господь Бог не оставил и меня Своей милостью! Пришла пора и моему обращению. Это было в том же году, накануне Богоявления Господня. Мы жили на хуторе, верстах в семи от церкви. Каждый год мой покойный муж отправлялся в церковь за святой водой, а мне предлагал пойти в свою часовню. Но в этот раз, не знаю, почему, он мне этого не предложил, а торопливо собрался и поехал, ни с кем не простившись. Больше часа грусть и тоска томили меня, а затем внезапно какая-то отрада наполнила душу. Одно нетерпеливое желание скорее увидеть мужа несколько омрачало мою радость. Я часто смотрела в окно, в ту сторону, откуда он должен был приехать. Наконец показалась наша серая лошадка, но вместо радости меня объял какой-то страх.

Так как мы жили на хуторе, то священник в этот вечер не успевал приехать к нам со святой водой, а приезжал на другой день. Муж имел обыкновение для святой воды брать с собой зеленый кувшин с крышкой. Войдя в переднюю, он начинал петь священный стих: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи..», а при входе в зал открывал крышку, вливал святую воду в приготовленное блюдо, кропил дом и хозяйственные постройки в сопровождении всего нашего семейства и всей дворни, кроме меня, потому что я, как мнимо православная, уходила в свою спальню. Но на этот раз по воле Божией и я осталась в зале. Муж начал петь молитву еще на пороге дома, а пройдя в зал, стал снимать с кувшина крышку. И что же? Едва только крышка с кувшина была снята, как нам показалось, что из него мгновенно вылетели три радужные струи и разлились по всей комнате. Мы ощутили необыкновенное благоухание и все невольно упали на колени, а у мужа даже кропило выпало из рук. Несколько минут все мы находились в ужасе и в каком-то оцепенении и не могли друг другу сказать ни слова. Я первая будто от сна очнулась и нарушила молчание.

Я сразу попросила послать за православным священником, чтобы мне присоединиться к Святой Православной Церкви. Добрый и всегда исполнительный пастырь не замедлил исполнить нашу просьбу. Не могу вам выразить, какая радость наполнила мою душу после присоединения к той Церкви, в которой я родилась и от которой отпала. Но эту радость иногда сменяла грусть, что я так долго коснела в моем заблуждении. Особенно грустно мне было оттого, что моя добрая воспитательница умерла в расколе.

Почтенный пастырь долго беседовал со мной о предметах веры, то вразумлял меня, то уверял в милосердии Божием, то поощрял к дальнейшим христианским подвигам и наконец предложил ехать к Богоявленской утрени. Все мы отправились в храм Божий. С каким нетерпением я ждала начала общественного богослужения в той церкви, в недрах которой крестилась и в которой между тем столько времени не бывала! Вот началось чтение Великого повечерия, и я вся превратилась в слух. Каждое слово я ловила с жадностью и старалась запечатлеть его в сердце, как вдруг услышала слова: «Господи! Грех юности моей и неведения моего не помяни». Эти слова как-то особенно подействовали на мою душу, они пробудили во мне былое. Мне казалось, что пророк как будто для меня, грешницы, написал эти слова. Да, думала я, видно, это немаловажное дело – грех юности и неведения, когда такой великий муж, как пророк Давид, молился об этом! Как же мне не молиться и не запечатлеть этих слов навсегда в моем сердце, когда моя юность прошла в страшном грехе – в отпадении от Святой Церкви и в неведении?

После утрени я была допущена к исповеди, а после Божественной литургии удостоилась принять Святые Тайны Христовы. Радостен и достопамятен был для меня тот день: я удостоилась стать дочерью истинной Церкви Христовой. Важны были и сказанные выше слова, потому что они постоянно мне напоминали, что я имела страшный грех и, следовательно, должна постоянно молиться о том, чтобы Господь Бог простил его и даже не помянул.

А чтобы не быть в неведении, я решилась учиться грамоте. Но кого мне взять в учителя? Кто решится учить уже зрелую женщину? Жребий пал на моего старшего сына. Он-то выучил меня чтению и письму. С тех пор я читаю духовные книги и в них нахожу назидание и утешение, благодаря Бога, пославшего мне Свою неизреченную милость.

Так окончила дама свой рассказ, прибавив:

– Господи, грех юности моей…

Я, в свою очередь, поблагодарил ее за интересную для меня историю ее жизни и просил позволения передать ее, если это будет можно, в назидание другим.

– Хотя, – ответила она, – об этом чудесном случае знают многие, но прошу вас передать его во всеуслышание после моей смерти.

На днях я узнал от ее почтенного сына, что она уже умерла.

Обращенный атеист

Рассказ Елизаветы Богдановой