О завтрашнем дне не беспокойтесь

— Нельзя. Я ведь свои способности приобрел посредством веры, а она не позволяет тратить свои таланты попусту. Хотя, знаете ли, получается не всегда— тактично, как мог, объяснил Цибиков.

— Вы буддист? — спросил Павлов и тут же поспешно заверил:

«Честное слово, я никому об этом не скажу!»

— И да, и нет. Видите ли, Дмитрий Васильевич, у буддизма, как и у всех мировых религий, есть внешняя оболочка и доступное очень немногим внутреннее ядро. Надо только уметь это прочитать и не принимать за истину то, что выгодно. Это нелегко, но другого пути нет, а попыток у нас, к сожалению, ограниченное количество — сказав это, Цибиков посмотрел на Павлова усталым и жалеющим взглядом, а потом, тяжело вздохнув, объявил, что ему уже пора возвращаться в гостиницу и собираться в дорогу. Они простились, крепко пожав друг другу руки. Но перед этим произошел довольно забавный эпизод. Павлов обратил внимание Цибикова на белку, раскачивающуюся на лапе лиственницы. «Мрыся!», — крикнул Цибиков и хлопнул в ладоши. И белка тотчас спрыгнула на скамейку и забралась ему на плечо. Павлов догадался, что белка ручная и прибежала за угощением.

Цибиков порылся в карманах и, виновато улыбнувшись, сказал: «Совсем забыл, что уже переоделся. Мы утром познакомились. У меня, знаете ли, в кармане джинсовой куртки горсть каленых кедровых орехов завалялась. Я решил пощелкать, и тут она объявилась. Пришлось поделиться». И он сказал что-то белке на непонятном Павлову языке. Возможно, на бурятском. Мрыся, с минутку посидев у него на плече, снова запрыгнула на дерево, скрылась где-то в густой кроне, а потом очень точно, прямо в руки, сбросила ему кедровую шишку — может даже из своего неприкосновенного запаса. Цибиков белку поблагодарил, но уже по-русски, сказав ей, что за ним остался долг, который он ей обязательно возместит. Вернувшись в гостиницу, Цибиков заявил администратору о своем отъезде; придя в номер, принял душ, собрал вещи и заказал телефонный разговор с Москвой. Учитывая разницу во времени между Москвой и Новосибирском, его бывшая супруга еще не пришла с работы, а его 13-летний сын Игорь, вероятно, уже вернулся из школы. По причине частых командировок и большой занятости на работе Цибиков виделся с сыном крайне редко. Его бывшая супруга, вполне удовлетворенная вторым браком, не очень-то поощряла их контакты. К тому же 10 лет тому назад, пользуясь его продолжительным отсутствием в Москве и своими связями в Мосгорсуде, она добилась усыновления Игоря отчимом. Не потерять сына и квартиру в доме на Поварской улице Цибикову помогла служба в органах государственной безопасности. Когда же его бывшая супруга и ее новый муж узнали о его настоящей профессии, то «без шума и пыли» освободили его жилплощадь в центре Москвы и переехали на постоянное место жительства в «спальный район» Свиблово. Игорь оказался дома, но не потому, что уже вернулся из школы, а потому, что в нее не ходил по причине ОРЗ — острого респираторного заболевания. Как заботливый отец и бывший медицинский работник, Цибиков потребовал у отпрыска перечислить симптомы болезни и назвать лекарства, которые ему назначил принимать врач «неотложки».

Удовлетворившись ответом, он предупредил сына о том, что вернется в Москву, очевидно, не скоро, и попросил, хотя бы раз в неделю, навещать его квартиру. Дубликат ключей он предусмотрительно передал Игорю накануне командировки. Игорек звонким, еще не сломавшимся голосом, напомнил ему, что он уже не маленький и пообещал сделать все, как надо: пропылесосить ковры, провести влажную уборку полов, удалить с лакированной поверхности полированной мебели пыль и т. д. Удовлетворившись ответом, Цибиков попросил заодно перенести его коллекцию мексиканских кактусов из кухни и гостиной на балкон, но, ни в коем случае, их не поливать.

* * *