О завтрашнем дне не беспокойтесь

Одна сторона ее — лес, другая — современные здания, которые состояли, кажется, из одного стекла. Насквозь проглядывался вестибюль кинотеатра «Москва» и зал большого торгового центра, состоявшего из Центрального универмага, большого продовольственного магазина и комбината бытового обслуживания. «В городке, — объясняла Лариса Николаевна, — семь жилых микрорайонов. Каждый занимает 25–40 гектаров; для двадцати тысяч человек вполне достаточно». Дома стояли отдельными группами, посредине — озелененный двор, в котором были отведены площадки для спортивного отдыха, детских игр и открытых стоянок автомашин и гаражей. В глаза бросалась идеальная чистота на улицах и тротуарах: никакого бытового и строительного мусора, окурков и битого стекла.

Ярко окрашенные теневые навесы, беседки, скамейки и простые красивые вазы придавали оформлению дворов праздничное убранство.

Стараниями озеленителей прижились в Академгородке ель и липа, кедр и лиственница, даже жасмин и жимолость. Такого сочетания естественной природы и городской архитектуры Павлов не встречал ни в одном из городов СССР, в которых ему довелось побывать. Он спросил Ларису Николаевну, знает ли она дом номер такой-то по улице Золотодолинской, и объяснил ей, что по этому адресу проживает доцент НГУ Аркадий Моисеевич Фишман, который пригласил его завтра, то есть в среду, на ужин. Она очень удивилась факту его знакомства с Аркадием Моисеевичем, который, оказывается, был однокурсником ее мужа Игоря и даже присутствовал на церемонии их бракосочетания в качестве свидетеля со стороны жениха. И Павлову пришлось, опуская детали, рассказать ей о том, при каких обстоятельствах он с ним познакомился. Лариса Николаевна развернула «Москвич» и довезла его до дома, от которого открывалась великолепная панорама Морского проспекта, уходящего к Обскому морю. Своими могучими соснами, стоящими почти у самой воды, это место живо напомнило Павлову любимое им Рижское взморье.

— Лепота! — Воскликнул он, когда вышел из машины и огляделся.

Лариса Николаевна тоже вышла из машины, но, судя по отразившейся на ее лице глубокой печали, восторга его не разделяла. «В этом доме я провела самые счастливые годы своей жизни. Целые семь лет! Отсюда мои родители отправились в свою последнюю экспедицию», — сказала она и на глаза ее накатились слезы. От своей бабки Антонины Степановны Павлов знал о трагедии, случившейся с родителями Ларисы Николаевны, наверное, даже больше, чем знала она сама. Не было никакой экспедиции, утвержденной научными планами, согласно которым ее отец и мать — талантливые ученые-биологи — отправились на вертолете в один из самых удаленных районов Якутии и не вернулись. Они полетели туда на вертолете вместе с министром здравоохранения Якутской АССР, на пару дней, чтобы навестить своих институтских товарищей и вместе с ними встретить новый 1969-й год. В условиях внезапно ухудшившейся погоды опытные пилоты не справились с управлением, и вертолет врезался в сопку. Такие аварии в нашей стране и сейчас не редкость, но тогда об этом было не принято делать никаких официальных сообщений. «Извини, Лариса…», — начал оправдываться Павлов, но она сама взяла себя в руки и понемногу успокоилась. Подъехав к двухэтажному коттеджу Татьяны Ивановны, они увидели микроавтобус «Старт» (выпускался в СССР с 1964 по 1970 год — Прим.

Авт.) и людей, которые выносили из него какие-то корзины, коробки и ящики. Возле открытых ворот с ученической тетрадкой в руках стояла статная пожилая женщина и что-то выговаривала маленького роста лысому мужичку в дымчатых очках, модном джинсовом костюме и в кроссовках Adidas. «Как хорошо, что вы приехали, Лариса Николаевна!», — обрадовалась статная женщина, когда внучка Т.И.

Добронравовой вышла из машины и подошла к ней. Павлов тоже вышел, полагая, что, возможно, чем-то может быть полезен, например, донести что-нибудь тяжелое или оказать моральную поддержку. Сцена, которую он наблюдал, была ему знакома и не очень приятна. В те времена это называлось «получение продовольственного заказа» — набора продуктов, которых, днем с огнем не найти в торговой сети: мясные и рыбные деликатесы, растворимый кофе, наборы шоколадных конфет и т. д. По мере совершенствования развитого социализма, дефицитных продовольственных товаров становилось все больше, хотя их цены не менялись. «Опять недобор, Лариса Николаевна», — пожаловалась статная пожилая женщина, которая, как догадался Павлов, вела домашнее хозяйство Татьяны Ивановны Добронравовой. Увидев Ларису Николаевну в сопровождении бравого кавалера в приличном костюме и при пижонском галстуке, ответственный работник спецраспределителя засуетился:

— Не беспокойтесь, Глафира Ивановна, будет вам копченый омуль — пообещал он и приказал своим подчиненным вынести из автобуса картонную коробку с омулем.

— Здравствуйте, Лариса Николаевна, не желаете ли пару баночек паюсной икры сверху, но за это надо доплатить двадцать рубликов? — обратился он к внучке членкора Академии медицинских наук СССР, подобострастно наклонив голову.