О завтрашнем дне не беспокойтесь

Выполнив этот маневр, «Эсмеральда» легла в дрейф. Я и капитан Тарас достали «окуляры» (свинцовые подзорные трубы с линзами из шлифованного горного хрусталя) и попытались издали рассмотреть нежданных гостей. В идущем встречным курсом судне мы сразу опознали «Ласточку» — двухмачтовый 50-весельный корабль с небольшой осадкой и достаточно неплохой скоростью, использовавшийся в военно-морской флотилии Айхеноя для дозорной и посыльной службы. Следом за «Ласточкой» шел корабль той же серии под названием «Стриж», приписанный к военно-морской базе на острове Евстихий, а за ними — длинная вереница плоскодонных купеческих ладей. Еще некоторое время спустя мы заметили на баке (носовой надстройке) «Ласточки» вместо обычной катапульты две пушки на поворотных станках-тумбах, и, оценив угрозу, решили держаться у противника на виду, и в то же время не подпускать его ближе, чем на 1,5 стадии (1 км). Наличие у противника артиллерийского вооружения вызывало у меня серьезную озабоченность. Из-за отсутствия адекватного ответа, я придумал «ассиметричный ход»: приказал снять с кормы деревянную позолоченную фигуру дракона и выставить наружу толстое бревно, обернув его темной парусиной, чтобы противник издалека мог принять его за зачехленный орудийный ствол. Когда противник приблизился к восточной границе фактории, которую обозначал Гремучий ручей, матросы по приказу моему приказу выбрали плавучий якорь, и «Эсмеральду» течением понесло в Голубой залив. Продолжая наблюдать за противником, мы догадались, что появление на корме нашей галеры предмета, похожего на корабельное орудие, не осталось незамеченным. «Стриж» подошел к бревенчатому причалу, который они совсем недавно покинули, и с его борта был выброшен деревянный трап. Люди в одежде обозной прислуги (черно-синие кафтаны и серые смушковые шапки) выкатили по трапу две пушки на колесных лафетах и четыре ручные тележки, нагруженные ядрами, картузами и бочонками пороха. Вслед за пушками и артиллерийской прислугой на берег сошли около сотни гоплитов. Дело принимало серьезный оборот. Я подозвал к себе Урсулу и на ломаном орландском языке объяснил ей, что противник намеревается применить «шайтан агни кирдык» и попросил ее предупредить об этом ее боевых подруг. Урсула в ответ заявила, что это оружие данного типа ей хорошо известно, и она его не боится, а со своими подчиненными она пообещала поговорить и, как надо, все объяснить. Я забрался по вантам на бизань-мачту, чтобы с высоты лучше рассмотреть, как происходит высадка десанта, какова его численность и силами каких подразделений операция осуществляется. Я видел, как прикрываясь щитами, гоплиты, одетые в черные плащи с серебряными гвардейскими позументами направились в сторону подворий, и, не встретив никакого сопротивления, стали их занимать. Тем временем, артиллеристы, высадившиеся на берег, подкатили орудия к подворью именитого купца Никанора, развернули их в сторону Голубого залива, и произвели два пристрелочных выстрела. Ядра плюхнулись в воду с большим недолетом. Еще два выстрела прозвучали, примерно, через 15 минут. И снова недолет. Судя по отсутствию облаков дыма, пушки были заряжены не черным, а нитроцеллюлозным порохом, который накануне войны с парсами изобрел первый алхимик Прибайкальской Империи Эскулап-хан. Орландские амазонки восприняли артиллерийскую стрельбу со смесью удивления, страха и недоумения. Урсула немедленно призвала своих боевых подруг к порядку и спокойствию и даже объявила им о том, что у господина Тезей-хана, якобы, на корме есть еще более внушительное оружие, но он его пока не использует, чтобы не раскрывать свои возможности прежде времени. Помянув Эскулап-хана нехорошим словом и пожелав ему поскорее захлебнуться сулемой и карболкой, я приказал капитану Тарасу весельным ходом, неспешно, выходить на реку Ипуть. «Ласточка» и «Стриж» несмело двинулись за нашей галерой. Понаблюдав за тем, как четко и слаженно действуют расчеты артиллерийских орудий противника, я не мог не догадаться о том, кто ими командует, но самого Виктора, как не старался, пока разглядеть не смог. Возможно, что тот находился не на берегу, а на одном из кораблей.

* * *