О завтрашнем дне не беспокойтесь

Полагая, что отец утомился, Урсула предложила ему продолжить рассказ на другой день. Деметрис не возражал и в сопровождении Урсулы отправился в дом. В комнате, которую когда-то занимали Ричи и Леон, Ефросинья и Дарья приготовили для него постель. Урсула измерила ему давление и вколола внутримышечно антибиотики и антиоксиданты. В ту ночь ему приснился светлый и трогательный сон. Будто бы сидит он на летней веранде и разыгрывает шахматный этюд, и, вдруг, слышит, что его кто-то зовет: «Отец! Тятенька!» Он поворачивает голову, но никого не видит. Голоса ему знакомы до боли, и он понимает, что это — Медвежонок и Аврора. Проходит еще несколько мгновений, и он видит перед собой своего старшего сына в огромной меховой парке и муклуках, с черной, покрытой изморозью, окладистой бородой, которую он отрастил во время плавания в полярных широтах.

Из-за спины Медвежонка выглядывает довольно улыбающаяся Аврора в длиннополой песцовой шубе и показывает ему пальцами знак победы. Чуть брезжил рассвет. Через открытое окно доносился умиротворяющий монотонный шум прибоя. Спать уже не хотелось, и он, одевшись, вышел из дома. Со стороны летней веранды доносились голоса. Разговаривали двое: Урсула и Петрович. Прислушавшись, он понял, что они обсуждают тему предстоящего путешествия в недалекое прошлое, с целью разыскать там яхту «Ассоль», затертую в арктических льдах. Петрович приятным бархатным баритоном объяснял Урсуле принципы конструкции изобретенной им машины времени и особенности системы управления исполнительными устройствами. Деметрис решил им не мешать и направился в бухту, чтобы встретить восход солнца и пропеть благодарственный гимн в честь Аполлона — земной ипостаси Бога Вечного Света. Он уже снял сандалии, ступил босыми ногами в воду, прокашлялся и запел:

«Слышишь, как зашептали листы Аполлонова лавра,
Как содрогается храм? Кто нечист, беги и сокройся!
Это ведь Феб постучался к нам в дверь прекрасной стопою.
Или не видишь? Нежданно согнулась делосская пальма, —
Но не от ветра! — а в воздухе лебедь залился напевом.
Вот уже сами собой засовы снялись, и раскрылись
Вот уже сами собой врата. О, Бог недалече!»

Тут он услышал свистящие и щелкающие звуки дельфинов, стая которых заходила в бухту. Затем он услышал, не с чем ни сравнимый, трубный звук большой морской раковины и заметил на спине одного из дельфинов своего правнука. И если бы Авесалом на дельфине сидел, как на крупе коня, так он стоял на нем, как на доске для виндсерфинга, непонятным образом удерживая равновесие! От такой картины у Деметриса похолодело сердце, и сразу зачесались руки. Авесалом перепрыгнул на спину другого дельфина, протрубил в раковину еще раз, нырнул в волны, и через несколько мгновений его голова была невдалеке от волнореза. Деметрис с облегчением вздохнул, и, сразу забыв про Аполлона, вспомнил об обязанностях деда. Жаль, что розги у него не было под рукой. Иначе не миновать было Авесалому более строгого внушения, чем словесное, а так пришлось его отпустить, наказав впредь с дельфинами не связываться, и верхом на них не кататься. …Прошли три дня. Ежедневно за ужином Урсула и Петрович докладывали Деметрису о проделанной ими работе и обсуждали технические, организационные и спорные вопросы. Первый спор между ними возник по вопросу о рациональной утилизации флагелрада, на котором Петрович прибыл на остров Счастливый (Кипрос). Петрович хотел снять с него только реактор холодного ядерного синтеза, топливные элементы на основе тяжелой воды и палладия и съемные носители памяти. Но Урсула положила глаз также на обшивку салона, кресла, аудиовизуальные и светомаскировочные системы, навигационные чипы и прочую электронную требуху. Что делать? В каждой женщине сидит либо жмот, либо транжира. На третий день флагелрад был полностью разобран. Фюзеляж, шасси, аккумуляторы, колеса и диски, энергетическую силовую установку, выхлопную систему, трансмиссию и навесные агрегаты Петрович и Урсула утопили в море. После этого Урсула подогнала «Фантом» к северной бухте, и они приступили к сборке машины времени на новой мобильной платформе. Острые разногласия вызвал вопрос о месте старта и выхода батискафа в иное пространство и время. Урсула хотела бы идти на «Фантоме» вслед за кораблями кругосветной экспедиции Деметриса Паулюса, визуально, украдкой, наблюдать за своей дочерью и при необходимости, посредством телепатии, давать ей житейские советы.

Петрович против этого ничего не имел, но в этом случае присутствие Деметриса на батискафе, по его мнению, было бы крайне нежелательно.