О завтрашнем дне не беспокойтесь

— Вы, поймите: СССР — не Польша, — горячился он, — у нас нет мелких хозяев ни в торговле, ни в сфере услуг, ни на производстве. У нас, что не предприятие, то — гигант, привязанный к централизованному сбыту и снабжению. А рынок, это — децентрализация и конкуренция.

— Так, что же, ничего не делать и ждать, когда коммуняки сожрут Горбачева и Ельцина? — сердился доктор Ситников.

— Полагаю, что через год нас ждет государственный переворот и приход к власти фашистской хунты — нечаянно сорвалось с языка Павлова, вспомнившего рассказ покойной Даши Вороновой о событиях 19–21 августа 1991 года.

— Сеня, блин, смотри, не накаркай! — умоляюще попросил Ермак. Где-то в половине одиннадцатого вечера в полуоткрытую дверь их купе заглянула стройная блондинка в спортивном костюме с олимпийским Мишкой и надписью «СССР» и, поздоровавшись, обратилась к Ермаку, назвав его по имени и отчеству, с просьбой выйти на пару минут.

Павлов и доктор Ситников догадались, что к их соседу, наверное, пожаловала его «вторая половина»: подруга или супруга. Когда Ермак вышел, доктор Ситников забрался на верхнюю полку, которую он до этого облюбовал. Он подумал, что, женщина, вызвавшая Ермака, возможно, захочет посетить их купе, и заранее освободил место, чтобы не создавать толчеи. Павлов остался внизу и пододвинулся к окну. Доктор Ситников угадал все очень верно, поскольку не прошло и пяти минут, как Ермак вернулся вместе со «второй половиной», которую представил в качестве своей невесты и, усадив рядом с Павловым, попросил его «плеснуть даме немного виски» в пластмассовый стаканчик для минеральной воды. Выполнив просьбу Ермака, Павлов повернулся к даме и от удивления открыл рот. Он узнал Наденьку Навротилову — особу облегченного поведения, в обществе с которой 12 лет тому назад он ехал в одном купе вагона поезда сообщением «Москва-Новосибирск». За время, прошедшее с их мимолетного знакомства, она почти не изменилась, разве что вокруг глаз появились мелкие морщины, да голос стал чуть ниже и звучнее.

— Наденька, это — Семен. Семен, это — Наденька — представил их друг другу Ермак.

— Очень приятно — сказала Надежда Навротилова, и какое-то смутное, едва уловимое беспокойство отразилось в ее томных серых глазах.

— Доктор Васьков — специалист по нервным болезням — представился доктор Ситников, свесив голову с верхней полки.

— Кого-то вы мне напомнили. Вы случайно не родственник московского журналиста Дмитрия Павлова? Того самого, который пропал в день помолвки с племянницей доцента Фишмана из новосибирской академии наук? — спросила Наденька, всматриваясь в запомнившийся ей профиль и, очень вольно трактуя названия научных учреждений Академии наук СССР.

— Не имею честь знать, ни Павлова, ни Фишмана, а тем более новосибирскую академию наук— сухо ответил Павлов, и заметил, как у Наденьки в глазах мелькнул испуг.

— Фишман — всемирно известный ученый. Его племянница Мелисса училась в Москве в химико-технологическом институте. Мы дружили, пока она не вышла замуж за сына заместителя министра нефти и газа — торопливо объяснила Наденька удивленному Ермаку.

— Очень интересно! Говоришь, твой знакомый журналист пропал в день помолвки, как Эдмонд Дантес в романе «Граф Монте-Кристо»? — спросил заинтригованный Ермак.

— О, там было все гораздо круче! — воскликнула Наденька, втайне гордясь тем, как 12 лет тому назад она совершенно случайно оказалась в центре скандала, связанного с бандитскими разборками и даже, возможно, с посещением Земли инопланетянами, которые, по мнению ее бывшей подруги Мелиссы, похитили ее жениха.

— Так расскажите, не стесняйтесь! — свесив голову, сгорая от любопытства, попросил доктор Ситников. Увидев и услышав доктора Ситникова во второй раз и, наконец, вспомнив похожего на него мужчину монгольской внешности, который в неравной рукопашной схватке отбил ее от сутенера Михаила Серебрянникова, Наденька совершенно растерялась и промямлила:

— Мне кажется, что уже поздно. Давайте, лучше завтра?

— Завтра, так завтра— согласился Ермак и отправился вместе с Наденькой в их купе, находившееся в самом конце вагона, чтобы ее проводить и заодно проследить, как она устроится на ночлег. Ермак вернулся назад минут через сорок, успев за это время не только допросить Наденьку, но и пообщаться со знакомым ему проводником вагона международного поезда.

— Пан Кшиштов, в IV купе, куда вы меня подселили, едут гэбисты.

Их опознала моя невеста — сообщил он проводнику, не поверив рассказу Наденьки об инопланетянах и заподозрив в интеллигентных попутчиках сотрудников советских спецслужб, направляющихся в Европу с какими-то темными целями.

— Спасибо, пан Ермак. Я сразу про это подумал, как только они права стали качать — поблагодарил его проводник, который одновременно являлся тайным осведомителем польского Агентства внутренней безопасности (ABW), начавшего в преддверии вступления Польши в НАТО беспощадную борьбу со своим «старшим братом».

* * *