О женщинах

Таким образом, старение для женщины означает унизительный процесс постепенной утраты сексуальной квалификации. Пиком женской сексуальности считается ранняя молодость, после чего их ценность начинает стабильно снижаться, и даже молодые женщины вынуждены отчаянно бежать наперегонки со временем. Как только они не очень молоды, они уже стары. Иногда девушки начинают переживать о замужестве уже в подростковом возрасте. Мальчики и юноши едва ли имеют причины переживать из-за взросления. Желанность мужчины для женщины ни в коей мере не привязана к его молодости. Напротив, старение (по крайней мере, на протяжении нескольких десятилетий) играет мужчине на руку, ведь его ценность как любовника и мужа определяется тем, что он делает, а не как он выглядит. Часто мужчины в сорок лет имеют больше успеха на романтическом поприще, чем в двадцать пять; слава, деньги и, главным образом, власть усиливают их сексуальную притягательность. (Женщина, добившаяся власти в конкурентной профессии или деловой карьере, считается менее, а не более желанной. Многие мужчины признаются, что такие женщины их пугают или отталкивают, потому что их, очевидно, сложнее воспринимать как сексуальный «объект».) С годами мужчины начинают переживать из-за своих физических способностей, из-за угасания влечения или даже импотенции, но их ценность как любовников не уменьшается от одного возраста. Коль скоро мужчина может заниматься любовью, он всё еще рассматривается как сексуальный партнер. Женщина находится в невыгодном положении, поскольку ее сексуальная пригодность определяется более жесткими «требованиями» касательно ее облика и возраста.

По видению общества, женская сексуальная жизнь куда более скудна, чем мужская, поэтому к незамужним женщинам относятся с жалостью. Раз уж ее никто не захотел, то и вся дальнейшая жизнь служит подтверждением ее нежеланности. Предполагаемое отсутствие у нее сексуальной жизни — это что-то стыдное. Мужчин-холостяков судят совсем не так категорично. Считается, что они могут вести сексуальную жизнь в любом возрасте или, по крайней мере, иметь на нее шансы. Для удела мужчин нет эквивалента унизительному статусу старой девы, «синего чулка». Заглушка в виде слова «мистер» от младенчества до глубокой старости защищает мужчину от стигмы, которой подвержена немолодая женщина, если она всё еще «мисс». (Тот факт, что женщин делят на «мисс» и «миссис», неустанно привлекая внимание к их семейному статусу, отражает общественное убеждение, что брак именно для женщин, а не для мужчин, имеет определяющее значение.)

Когда немолодая женщина выходит-таки замуж, она, несомненно, испытывает некоторое облегчение. Замужество сглаживает самую острую боль, которую ей приносят уходящие годы. Но ее тревога никогда не стихает полностью, ведь она знает: если в дальнейшем ей предстоит снова оказаться на рынке секса — из-за развода, смерти супруга или потребности в эротическом разнообразии, — ей будет куда сложнее, чем любому мужчине-ровеснику, каким бы ни был ее возраст и как бы она ни выглядела. Ее достижения в карьере, если таковые есть, не станут для нее преимуществом. Календарь — вот властитель ее судьбы.

Вне всякого сомнения, в разных странах календарь работает по-разному. В Испании, Португалии и странах Латинской Америки возраст, когда женщина утрачивает желанность, наступает еще раньше, чем в США. Во Франции — немногим позже. Во французских нормах сексуальной жизни есть полуофициальное место для женщины между тридцатью пятью и сорока пятью. Ее роль в том, чтобы инициировать неопытного или робкого молодого человека, после чего ее, разумеется, заменяет молодая девушка. (Роман Колетт Шери — самое известное повествование о такой связи в литературе; пример из реальной жизни можно найти в задокументированных свидетельствах о жизни Бальзака.) Этот эротический миф действительно несколько смягчает для француженок преодоление рубежа в сорок лет. Тем не менее во всех этих странах всё равно существуют базовые убеждения, из-за которых женщин списывают со счетов в сексуальном плане гораздо раньше, чем мужчин.