О жизни, любви, грусти и людях

Знал парня. Слагать о том балладу впору, — в грозу и непогоду,

В свой первый шторм Фортуны, звёзд, гонцу,

Штурвал из рук срывало. Падал, но держал! Мужая год от года.

В час трудный, сын Свободы, добрый Лис,

Соперника легко предвидя шаг,

Любви наитием, из за кулис,

Триумф момента, виртуозый маг,

Рассудка доводом, лукаво,

В миг Победы обратил! Охотник бравый,

В том Лису внемля, мысля здраво,

Вдруг спасся. Твердь обрёл, средь вулкана, лавы!

«Где здесь прокладки?» — девица в лавке, в колье бриллиантовом, намедни.

«Внемли мне!» — Лис, тихо, новобранцу.

В тон, ей же: «Будьте добры, миледи!» Сияя, пуще броши, меди. Мим

Каждому её движенью, в «танце»!

Улыбку, и выдоху её в такт, и пассу,

Торговец, в свете белом, величайший, рыжестию окраса,

Верой, кульбитом тонкостей, достойным Асу,

В смех деве обратил. Взахлёб, гомерически, не знавши спасу!

Невыразимо, сущих истин, сокровенных, откровение.

Леди — купила яхту. Лис — опыт: в поэзии негоции постичь Любви, святые лики, Музы. Кит,

Мелюзги средь. Три миллиона ей цена! Орфея пение.

Бал звёзд. Игра Паганини. Танцующие казались безумными тем, кто не мог слышать музыки!

Знал парня. Чей упорен, труд,

Рукопожатием удостоить мне за честь.

Он стал не отроком, но мужем, крут,

Мастер пера и гуманист, король игры, весть

Высоко в народ неся, вершить дела этично.

Свободы, рыцарь, цитадели. Жив огнём

Любви. Через стаю лет целит образ лиричный.

Реки среди, тот Островок, и Лиса в нём.

2022

Баллада о бессмертии

Вновь оборот времён космогонической спирали

Миллионолетий связь несёт. Кружева вуали

Невесомые медленно приоткрывая с дали

Той неведомой, — древ папоротника рощ, грааля,

Ископаемых лесов тридцатиметровых, малик

Где, степи Король и моря, вершил эпох скрижали.

Таинственный монарх высот и длин,

Гранита, ас, палеоцена глин,

Велик, Октавиан могучий, благороден и неодолим,

Созданьям сущим на Земле живым, дракон, Огня принц, исполин!

В миру вдруг он обрёл усладу,

Избранницу, берёг что жизни пуще.

Природы щедрую награду, —

Любовь, — познал, рай в изумрудных кущах.

И наречённая невеста хранить навек очаг, — когда, давая, обретаем, — вновь сгорая безвозвратно,

И себя не разменяв да не растратив, охотник вольный и она, с ними Амур, дух любящих, заветный,

В невыразимости каскадов страсти планид бурлеск, неведомых, чтя, жарких объятий, в переплетеньи сладком,

Древо слагая жизней двух, истому неги звёзд вкусив, найти пристанище любви своей стремили тщетно.

Коллизий Космоса внезапный плод, ледник незванный,

За жизнь в любви, смертельна плата,

Каймою бурных вод семью ту разлучил нежданно,

Свет мира спрятав вдруг куда то.

Полсотни миллионов лет спустя, сухопутных рода, мольбы немой в безмолвья, буре,

Две одинокие фигуры. Она и он. И безутешный плен, — воспоминаний рой.

Заложников воды, разлучницы, по разным берегам игристой пенистой лазури.

Камнем омертвелым. Жизни в жажде, — крик вечности, — вовек застыли, одна возле второй.

2022

Баллада о человеке Разумном

Высоко плоскогорье взору явь свобод открыло. Мягко хвоя

Вековая долы стелит. Папаротник же скроет и слона. Дуб, массивом, любится с ольхою,

Липы сладкие, литсеи вдоль реки, стемнины, бурных вод. Роя,

Вдруг олень шестиметровым рогом заслоняет, бабочек велое порхание. Той порою

Мамонты чуть поодаль семьёю пасутся у долины, трое.

Вот медведь пещерный выбрал камень для охоты у реки порога, рыбу караулит, стоек.

Неутомимы ноги сами бег на шаг срывают средь раскидистых аллей алоэ.

Носороги мирно щиплют ветви, ко спелым фруктам, вкусным травам, зелье золотое.

Девальквея в кроне солнце прячет. Фикус деревом растёт — ложны, скромности долой!

И бизон в калине, а дивнорогих, стадо, поодаль в полыни, по рога в покое.

Кущ дерев магнолий в радужных цветах, близ, в упоении обожания, слёз, взапой,

в яркосочно белых лепестках, губы алы ловят сладко пряный аромат прибоя.

Суровая правда джунглей — парадигма времён преданию,

Жизнеобновленья пучина без брег в ней.

Концепт, где отхотник храбрый угод победам ликованию

Не ведал. О, краткий миг волны на гребне!

И через мгновение еда кому то. Нет тому названия:

Угас и съеден. Непостижимо, вред? — нет.

Объект родительской заботы,

Порожденье страсти и любви, годин

Горьких невольный узник. К девяти ноты

Одра познал, во льдах зачат. Наг, один.

В тисках злых пагуб немоготы

Загнан жизнью, искалечен. Паладин

Неволи, непомерного не вынес. В том миру

Скитаний, пилигрим ушёл. С ним эпох цевница.

Вид. Цивилизация. И огненному пиру,

Смерти, жатвы истой не ведомы границы.

Ихор, генетики канва, Сапиенсу в пору

Ту награда, — кровь, предком отдана деснице

Жизни Колыбели, началом стала новой. Беззвучный крик, жребия, выметанный, пращей.

При жизни не угоден, неужели не востребован и после! Древа жизни, искус, плода,

Не создав кумира, обойду. Пред взором, прародителя, останки. Остов, кости, хрящи.

То парадокс тысячелетий многих, сотен, генов дрейф во плоти, ветшая, год от году.

И непостижимость: прах ребёнка. Шифра, руна. К истинам ключ, полымем во мгле горящий.

Игрок стихий Огня, Земли, Воды и Воздуха. Ваятель Грации и дипломат. Брода