О Жизни Преизбыточествующей

Знаментитое место, цитируемое, как и многие другие, во всех хрестоматиях. Но оно так прекрасно по сдержанной силе своего выражения, что выписываю его: «L’homme n’est qu’un roseau, le plus faible de la nature; mais c’est un roseau pensant. II ne faut pas que l’univers entier s’arme pour Pecraser: une vrapeur, une goutte d’eau, suffit pour le tuer. Mais, quand l’univers Tecraserait, Thomme serait encore plus noble que ce qui le tue, parce qu’il sait qu’il meurt, et Tavantage que l’univers a sur lui; Tunivers n’en sait rien» [400].

«Все достоинство человека заключается в его мысли. Но что же такое эта мысль? Как она глупа (qu’elle est sotte)!»

В этом осознании своего основоположного несчастия человеком есть его благородство, в этом осознании им страшной, тягостной пустоты («le vide du cceur, le gouffre infini» — опустошённость сердца, бездна бесконечная), более того — в самой этой пустоте, в самом этом несчастии (ибо камень не несчастен). Повидимому, человек по природе своей нуждается в чем–то, чего у него нет, без чего он не может жить. «Toutes ces miseresla memes prouvent sa grandeur. Ce sont miseres de grand seigneur, miseres d’un roi depossede») [401].

Тут — поворотный пункт. Человек должен осознать свое несчастье, свое ничтожество, свою пустоту и искать выхода, искать удовлетворение своему томлению, своей жажды. «Faim de la justice: beatitude huitieme (?)» — «Алкание Правды. Восьмая (?) Заповедь блаженства». «Поэтому я равно порицаю тех, кто только восхваляют человека, и тех, кто только порицают его, как и тех, что стараются его развлечь. Я могу одобрить только тех, кто ищет стеная — «Je ne puis approuver que ceux qui cherchent en gemissant».

6

«Искать со стенаниями» — вот к чему мы призваны. Паскаль верит, что «пустота сердца, бесконечная бездна может быть заполнена только предметом бесконечным и непреходящим, т. е. только Богом». Но как прийти к этому, знанию, к этой уверенности, как убедиться в этом? Можно ли это доказать?

Паскаль приводит в различных фрагментах своих «Мыслей» (которые являлись набросками целой апологетической системы) ряд таких доказательств. Но он сам чувствует их недостаточность: это — доказательства для тех, кто уже верует. Путем аргументации можно maximum дойти лишь до точки зрения его знаменитого «пари»: два решения — за существование Бога и против. Допустим, что Бог есть, тогда ценность этой истины настолько бесконечна, что она бесконечно перевешивает все соображения противоположной стороны. Поэтому нужно решиться и выбрать веру в Бога. Ибо если я в этом ошибусь, то моя потеря мало что значит: все равно, мир и жизнь не представляют ценности. А если Бог есть и я с этим не считался, то моя потеря бесконечна. Это — очень серьезное и полное внутреннего напряжения рассуждение, но оно ничего не доказывает, кроме того, как трудно даже Паскалю, как невозможно доказать Бога.

Но если Паскаль исходит из анализа ткани существования человеческого, из анализа наших психологических данных, то ответ получается иным путем — тем путем, которым он сам пережил его: путем прорыва, прорыва не снизу, а сверху, путем активности Бога, который сам обращается к сердцу, сам говорит ему, сам открывается ему. «C’est le cceur qui sent Dieu, et non la raison. Voila ce que c’est la foi: Dieu sensible au coeur, non a la raison» [402].