О жизни, зеркалах, лисицах, о том о сем

Хотел я ещё написать об Афанасии Кирхере134, но это уже четвёртый немец подряд. Явный перебор. Тем более, что начинать-то надо было иноземцев с великого Леонардо, продолжать Наполеоном, который не торт, не коньяк, но император.

Но давайте договоримся так: разберитесь с Лисицами сами. Почитайте о том, сколько они знали, сколько успели сделать… И Вам, конечно, станет за себя стыдно… Карл Маркс говорил, стыд – это гнев, обращённый внутрь. А вот Фазиль Искандер считал стыд светлой эмоцией. Пусть она Вас просветлит до донышка. А далее перечитайте Николая Носова135 и решите, кем лучше быть – Знайкой или Незнайкой.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-17-

Приветствую Вас, Серкидон!

Чувствую, что именитые многознайки взбодрили Вас. Вы прочли их биографии! Вы устремились за знаниями!..

Так шёл и Буратино… но не дошёл. Его оставили с носом… А казалось бы, какие проблемы?! Дойти до школы – да вот она, за углом, – освоить часть знаний, предназначенных на сегодняшний день, вернуться с гордо поднятой головой домой, отрапортовать папе Карло: «Знания получены!..»

Но, видимо, не всё так просто, пока существуют в мире соблазны и жулики. Подчас ученик прилежный с утра оказывается в конце дня вдали от школы на пустыре: без букваря, без портфеля, шепчет жалобно: «Как я сюда попал?..»

Подчас молодой человек бросает в урну зачётку и с криком «Да здравствует свобода!» становиться на путь Буратино. Путь познания и скучен, и нуден, и не для всякого… Наш лукавый приятель Мефистофель говаривал: «Теория, мой друг, седоволоса,//А древо жизни зелено всегда…»136 Как порою хочется прыгнуть из окна библиотеки на зелёное древо, спуститься вниз к девочке с голубыми волосами, к верным друзьям, искать золотой ключик, окунуться в приключения…

И что! Странное дело, но эта движуха – глупости, ошибки, прегрешения – не всегда ведут к краху. Часто они приводят к необходимости прилагать сверхусилия, а это раздвигает сознание, и в результате человек видит иной путь. И, кстати сказать, первую половину жизни можно прожить деревянным Буратино, а во второй – стать расчётливым Карабасом-Барабасом.

Читаем у казанского поэта Бориса Бронштейна:

О годы детства! Милый Буратино!

Такой весёлый, добрый и простой!

Мы с ним в то время были побратимы,

Искали вместе ключик золотой.

Мне жаль, но та пора невозвратима…

С годами начинал я понимать,

Что в этой сказке драма Буратино

Меня уже не может волновать…

Возможно, я слегка сгущаю краски,

Но вот листаю книжку в сотый раз

И убеждаюсь: нынче в этой сказке

Мне ближе всех, пожалуй, Карабас.

У Вас, Серкидон, соблазн ступить на путь Буратино должен быть особенно велик. Если я не ошибаюсь, воспитывали Вас, «когда папа Карло, а когда и никто». Конечно, любой Ваш выбор я приму, но всё же, советую доучиться. Противопоставьте соблазнам и помехам твёрдую волю. И потом, зачем Вам девочка с голубыми волосами. Такой эпатаж не для Вас.

Ну, так давайте же, наконец, поговорим о знаниях! Спросите меня ещё раз: «За какими знаниями пришёл я в этот мир?» Спросили?.. Отвечаю Вам: «Не знаю». Но помочь Вам попробую.

Расскажу о своём печальном опыте.

Беда в том, что смолоду увлёкся я накоплением знаний и набросал под черепушку много лишнего, натаскал в «чердак» разного хламу. Как тут не вспомнить школьную лягуху в разрезе! Зачем столько лет она развивалась в мозгу бесполезной зелёной простынёй? Не тащить таких «лягушек» в голову, не превращать мозг в болото настоятельно рекомендуют авторитеты. Тем более, что не все лягушки сидят на кочках тихо, некоторые по ночам квакают.

Что же подзадоривало меня к накоплению знаний?

Популярная фраза Ленина: «Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше». Вкупе с ней не давал покоя девиз киножурнала: «Хочу всё знать!», а девиз его был таким – «Хочу всё знать!» Таковы были два мои кнута, а учёный осёл у них был один – я.

Что в результате? Многие мои знания остались без применения. Это были знания ради знаний. Я чувствовал себя, как кот учёный, что ходит по цепи кругом. А зачем учёности, если сидишь на цепи? Другой раз я чувствовал себя, как человек, знающий в совершенстве язык, обычаи и нравы далёкого туземного племени, которое вымерло. Поговорить не с кем. Как тут не отчаяться?!

Накопленные знания, как предупреждал Сенека, «на разные лады тревожили ум». Трудно принять верное решение, когда каждая извилина кричит: «Сюда! Сюда!» Из-за этого я часто ошибался и путался.

Но хватит о себе любимом. Люди не чета мне были разочарованы приобретёнными наспех знаниями.

«Я проклял знаний ложный свет!» – воскликнул пушкинский Фауст.

«Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» – написано у Екклесиаста.

А вот отрывок из платоновского диалога «Федр». Суть в том, что мудрец Тевт придумал письменность и пришёл с этим изобретением к царю Египта:

«… Тевт сказал: «Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости».

Царь же сказал: