О зиме и лете (СИ)

Андрей первым делом включил мобильный телефон и набрал номер Кати. Вежливый голос оператора сообщил ему, что вызываемый абонент недоступен. Мужчина решил позвонить в арендуемый отцом офис. Трубку никто не брал. Благоразумно заранее запасясь телефонными номерами, Жданов набрал номер Катиной съёмной квартиры. В ответ шли гудки.

«Ну что же, придётся сделать сюрприз.» — подумал Андрей.

По пути он решил заехать за цветами. Он поймал себя на мысли, что ни разу не дарил ей цветов. Тот букет, преподнесенный ей в знак благодарности за спасение органайзера от цепких рук Киры, можно было не считать. За ним он отправил Федю и попросил выбрать на его вкус. Даже на её день рождения он так и не купил ей букет, будучи полностью погруженным в разработку плана «перехват» Кати в Ришелье.

Поэтому сегодня он решил исправиться и прийти к девушке, как и подобает настоящему джентльмену, с букетом.

В цветочном бутике Жданов долго выбирал среди пышных букетов тот, который бы точно понравился его Катеньке. Все они казались ему слишком помпезными, их вид никак не сочетался в его в голове с трепетным образом Катерины.

Наконец его взгляд упал на небольшой букетик французских роз. Перламутрово-кремовые с розоватым оттенком, они выглядели так, словно только что были срезаны с куста. От них веяло свежестью, а на некоторых лепестках, подобно утренней росе, собрались капельки воды.

Не раздумывая, мужчина купил букет и отправился по нужному адресу.

Дом, в котором проживала Катя находился рядом и он решил пройтись пешком, тем более, что дождь на какое-то время опять прекратился. Жданов снова попытался дозвониться до неё, но ответа не последовало. Приближаясь к нужному дому, Андрей увидел молодую пару. Мужчина с девушкой стояли у припаркованного автомобиля. В мужчине он сразу узнал Полянского. Девушку он видел только со спины, но ему и не нужно было видеть её лица, он сразу понял, что это была Катя. Но другая Катя. От той девушки, которую он когда-то полюбил фактически ничего не осталось. Красивая и элегантная, с новой стрижкой и модной укладкой, это была чужая женщина, не его. Затем между парой последовал страстный любовный поцелуй.

Всё продолжалось какие-то секунды, но Жданову они показались вечностью. От волнения в голове зашумело, кровь гулко стучала в висках, а во рту резко пересохло.

Он знал. Он всё знал с самого начала, но всё равно почему-то надеялся. Ведь предполагать, знать и видеть своими глазами это совершенно разные вещи.

Не выдержав больше, Андрей резко развернулся и быстрым шагом пошёл прочь.

Холодный ветер дул в лицо, снова моросил мелкий, промозглый дождь. Мужчина остановился у обочины дороги в надежде поймать такси. Как назло, машин не было, либо они были переполнены. Как-никак был вечер пятницы.

Взгляд его упал на букет роз, который он продолжал сжимать в руке, совершенно не чувствуя, как острые шипы вошли под кожу. Ладонь была в крови, но боли он не чувствовал. Внезапно Андрей поймал себя на мысли, что вообще ничего не чувствует. Голова резко прояснилось, а внутри поселилась пустота и за какие-то минуты вытеснила весь шквал бушующих эмоций. Не хотелось ничего швырять и крушить, не хотелось идти напиваться, изливать душу единственному другу Ромке тоже не хотелось.

Перед глазами стоял образ Кати. Новой, красивой и чужой. Той Кати, которую он не любил, потому что в его сердце навеки поселилась простая девочка с косичками — его счастье, постучавшее полгода назад в дверь его кабинета, которое он не распознал и бессовестно спрятал в каморке, посреди пыли и хлама. Этой девочки больше не было, поэтому и любовь к ней останется лишь тёплым воспоминанием глубоко в душе. А с этой красивой женщиной его будет связывать лишь работа и чопорная вежливость в рамках корпоративной этики.

Наконец удалось поймать такси. Андрей бросил цветы на мокрый асфальт и сел в машину, которая увезла его в аэропорт.

========== Глава 8. Тихая гавань. ==========

— Даа, ситуация. — задумчиво протянул Малиновский, внимательно выслушав рассказ друга о его лондонском вояже. — И что ты теперь делать-то будешь?

— А ничего я делать не буду. Всё, Малиновский. Хватит! Я кажется начинаю выздоравливать. Да и вообще, всю жизнь женщины приносят мне одни неприятности.

— Еще скажи, что ты в монахи теперь подашься? — Роман сверлил друга насмешливым прищуром.

— Никуда я не подамся. Буду заниматься работой, развитием фирмы. Я, между прочим, ради этого и добивался президентского кресла. Да не смотри на меня так, Ром! Всё хорошо будет. Сейчас расплатимся с долгами, ликвидируем «Никамоду», начнём все с чистого листа. Ты даже не представляешь себе, сколько у меня идей.

— Ну а кроме работы ты чем-то собираешься заниматься? — Рома не переставал пытать своего друга и президента.

— Я же сказал тебе, всё будет хорошо у меня! Возобновлю тренировки по футболу. Может быть встречу кого-нибудь, женюсь.

— Ага, отпуск в Геленджике, по выходным на рыбалку или, там, за грибами. Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Или у тебя хобби такое? Люблю, знаете ли, жениться. — Малиновский саркастически хихикал.