«О» - значит омут

Это было предзнаменованием, потому что женщина, открывшая дверь, держала в руке похожий бокал, только захватанный пальцами. В другой руке она держала сигарету.

Ее глаза были карими, а волосы — темно-морковного цвета, подстриженные короткими тонкими прядями, которые вились вокруг ее головы, как язычки пламени. Я бы дала ей лет пятьдесят, хотя, она могла быть моложе и страдать от эффекта алкоголя и курения.

Она была босая и одета в ярко-зеленое шелковое кимоно.

— Миссис Джент?

— Да, это я.

— Феликс посоветовал, чтобы я с вами поговорила…

Ее движения были неуверенными, и она качнулась в мою сторону.

— Конечно. Я могу это сделать. У вас есть имя?

— Кинси Миллоун.

— Вы застали меня в час коктейлей. Хотите присоединиться?

Не дожидаясь ответа, она повернулась, и кимоно развернулось вокруг нее, как плащ матадора. К счастью, она была повернута ко мне спиной, и я не увидела ничего неподобающего. Было ли на ней белье? Она шла по коридору, разговаривая через плечо, пока я следовала за ней, в облаке сигаретного дыма и алкогольных паров.

Исподтишка я взглянула на часы. Было 2.30.

— Не будьте занудой, — сказала она, видимо, заметив краем глаза мое движение.

— Извините. Вино было бы прекрасно.

— Белое или красное?

— Белое.

— Шардонне или Савиньон Бланк?

— Шардонне.

Она подняла палец. — Бинго! Правильно!

Интерьер дома был на удивление современным. Стены гостиной были выкрашены в синий цвет, а прихожей — в ржавый. На полу был отполированный паркет, а дизайн мебели был застывшим и негостеприимным. На стенах висели слишком большие абстрактные картины, яркие мазки красного, белого и желтого.

— Кстати, меня зовут Эвис. Это чириканье «миссис Джент» — для птичек. Арчи Джент был моим третьим мужем. Я была за ним замужем дольше всего, но сейчас уже нет. Он был инженером, если вы знаете этот тип. Ходил вокруг, как будто пытался снести яйцо. Я бросила пить одно время, а потом поняла, что он нравится мне больше, когда я пьяная.

Я решила сохранить его фамилию, пока он оплачивает мне жилье. Вы замужем?

— Сейчас нет.

— Сколько раз?

— Два.

— О, хорошо. Мы можем сравнить впечатления. У меня была пара вонючек. Как у вас?

— Я бы хотела сказать, что они во всем виноваты, но половина вины на мне.

— Ой, перестаньте. Не притворяйтесь честной-справедливой. Это неприлично.

Мы пришли в кухню, которая была ярко-белой, отделанной темно-зелеными мраморными поверхностями. Кухонное оборудование было из нержавеющей стали. На полке стояли медные сковородки. Эвис открыла дверцу маленького холодильника для вина, выдвинув сначала верхнюю полку, потом следующую. Она достала бутылку и прочитала наклейку: Тэлюотт, Диамонт Т. Протянула, чтобы я тоже могла прочесть.

— Знаете вино?

— Не знаю.

Я обратила внимание на год, 1985, но не знала, хороший ли он.

— Ну, можете попробовать. Я употребляю коробку Диамонт Т за две недели. Не считая коктейлей. Черт!

Она уронила тлеющий кончик сигареты, и он приземлился на пол около ее босой ноги, как маленький красный жучок.

— Не могли бы вы поднять это? Бумажные полотенца под раковиной.

Я наступила на уголек, а потом нашла рулон бумажных полотенец. Оторвала кусок, намочила и собрала пепел.

Пока Эвис открывала бутылку, я спросила: — Можно мне осмотреться?

— Конечно.

Я обошла кухню, заглянув в три смежных помещения — застекленная задняя веранда, которая шла вдоль всего дома, столовая и небольшой кабинет. Когда я закончила, Эвис достала огромных размеров бокал и налила мне столько шардонне, что хватило бы запустить косяк рыбы.

— Мы можем посидеть на веранде, если не возражаете.

— Я с вами.

Я следовала за ней, когда она пересекла кухню в волне шелка. Окна, поверх стенных панелей, теперь окружали то, что возможно, раньше было голым цементным патио. Ковер из сизаля закрывал почти весь пол, а окна могли быть защищены жалюзи, если солнце ударит под ослепляющим углом в какое-то время дня. Там стояла белая плетеная мебель, старомодная, по сравнению с остальной в доме. Выглянув наружу, я поняла, что справа находился дом, в котором жили Унрихи. Могилы собаки отсюда не видно, но было странно ощущать себя рядом с тем местом, которое так сильно занимало мои мысли последнее время.

Эвис уселась в одно из кресел, повернутых лицом друг к другу у кофейного столика.

Он наклонилась и придвинула поближе к себе пепельницу, чтобы закурить новую сигарету.

Пепельница была металлическая, и брошенная туда спичка издала легкий звон.

Эвис глубоко затянулась и выдохнула поток дыма, прикрыв его рукой, чтобы он не попал на меня.

— Ну, так. Почему Феликс послал вас сюда? Помимо природного обаяния, я думаю, что у вас есть более важная причина.

— Я бы хотела поговорить с Деборой Унрих. Феликс подумал, что вы можете связать меня с ней.

— Неужели. А зачем?

— Я — частный детектив. Это мой клиент мотивировал полицейских копать на заднем дворе Унрихов.

— Как вашему «клиенту» удалось их уговорить? Это должен был быть трюк.

— Он вспомнил кое-что, что произошло, когда ему было шесть лет, и подумал, что это связано с преступлением.

— И что это было за преступление?

— Я бы предпочла не говорить.