Дорогая Вирджиния!
Мое письмо от 2 июня по ошибке вернулось ко мне. Возможно, это неправильный адрес. В таком случае, я надеюсь, что почта внесет исправление.
В настоящее время я уверена, что ты делаешь все возможное, чтобы помочь маленькой Кинси прийти в норму после недавних трагических событий. Учитывая твою собственную скорбь по погибшей сестре, тебе сейчас тоже тяжело. Надеюсь, что вы с Кинси достойно переживаете свое горе.
Мы с Бертоном очень хотим знать, как нам начать процесс соединения наших жизней снова вместе. Было бы очень хорошо, если бы ты смогла устроить, чтобы Кинси провела с нами несколько дней.
Я звонила тебе на работу, и мне ответили, что тебя нет, так что возможно, что ты взяла короткий отпуск. Если мы можем оказать тебе поддержку, пожалуйста, прими скромную сумму, которую я вложила.
Мы готовы предоставить все, что нужно, чтобы помочь тебе в этот трудный переходный период. Мы хотим только добра тебе и ребенку.
Мы надеемся, что ты серьезно обдумала наше предложение о том, чтобы Кинси жила с нами.
У нас есть стабильность, необходимая ребенку в ее положении, выбитому из колеи внезапной потерей тех, кто был так дорог…
Чек, который она вложила, был выписан на сумму двадцать пять долларов. Не было ничего о предложении, которое она упоминала, так что, возможно, бабушка усомнилась в мудрости торговли на этот счет.
Следующие два письма были вариациями на тему, предложения комфорта, утешения и денег, примерно в таком порядке, с продолжающимися уверениями, что «маленькая Кинси» выиграет от их щедрости и длительного опыта обращения с маленькими детьми.
Я начала пропускать текст, выбирая абзацы там и сям, чтобы увидеть, изменился ли со временем тон и содержание.
В своем письме от 8 августа 1955 Гранд начала придираться к стилю жизни тети Джин. Быстро приближалось начало учебного года, и бабушка, наверное, хотела, чтобы я поселилась у нее в Ломпоке, и меня успели записать в школу.
Поскольку конверты были запечатаны и сразу возвращены назад, бабушка знала, что ее добрые советы пропадают втуне. Это заставляло ее действовать в темноте, предпринимая все новые попытки сломить сопротивление Вирджинии, которое было стальным, чтобы не сказать больше.