"О" - значит опустошенный

- Я бы подумала, что это глупо. Перл меня терпеть не может, так почему я должна ей помогать?

- Она сказала «пожалуйста».

- Она не сказала. Могу поспорить на доллар, она даже не знает, что ты здесь.

- Ну, не совсем. Она не может попросить никого в приюте, и вы единственная, кого мы знаем, у кого есть машина.

- Ну, я польщена, что вы обо мне подумали, но идея дурацкая, уж не говоря о том, что опасная. Вы не можете ограбить лагерь бродяг и спокойно уйти.

- Я ей говорил то же самое, но она приняла решение. Ее поймают, если она попытается одна.

- Ой, ради бога! Я не собираюсь участвовать в ее идиотских затеях.

- Почему бы вам просто с ней не поговорить?

- Я не хочу с ней разговаривать.

Было видно, как его взгляд тяжело скользит по полу, приблизительно так же работал его маленький мозг. В конце концов, он сказал:

- Если хотите, я могу это починить, - и показал на раненый пылесос.

- Что ты знаешь о пылесосах?

- Я могу увидеть, где отошла лента. Займет минуту починить, если хотите. Только...

- Только ты хочешь, чтобы я взамен поговорила с Перл.

- Это было бы хорошо. Может, вы сумеете ее отговорить.

- Я возьму куртку.

Я пошла к шкафу, глядя через плечо, как Феликс опустился на одно колено. Он поправил ленту в ту же секунду, заставив меня думать, что я продалась слишком дешево.

* * *

Так и вышло, что во второй половине дня во вторник, я обнаружила себя едущей вдоль бульвара Кабана, с парнишкой с дредами в мешковатых шортах на пассажирском месте.

Я была голодна и немного раздражена, и только этим могу объяснить недостаток предвидения. Я не собиралась помогать Перл. Я создавала впечатление сговорчивости, оставляя за собой право отступить, если она даст повод.

Подъехала к приюту и послала Феликса найти Перл.

- И надень что-нибудь, - сказала я, когда он закрывал дверцу машины. Феликс ответил глупой улыбкой, и я смотрела ему вслед, пока он не скрылся. Даже на улице я почувствовала запах приютского ужина. Чили или лазанья или спагетти с тефтелями — что-то пахло изумительно. Садиться три раза в день за стол со свежеприготовленной едой должно было ощущаться так, как будто у тебя есть мама, кто-то, кто искренне заботится, чтобы твоя тарелка была очищена, а живот наполнен. Приют предоставлял эквивалент семейного дома, с вечно меняющимся набором братьев и сестер.

Интересно, чего это стоило, кормить три раза в день сто пятьдесят бездомных? Данди, Перл и Феликс, кажется, не подвергали сомнению факт, что могут получить постель и еду, только попросив. В обмен на что? Хотя я начинала привязываться к этой троице, но видела в них вечных подростков, которые никогда не покинут дом. Я видела, как жильцы выполняют разные работы по дому, но какой стимул у них был, чтобы встать на собственные ноги?

Основные их нужды удовлетворялись, пока они вели себя хорошо. По мне, такое соглашение было несправедливым. Меня учили, что труд почетен, и благодушие троицы меня раздражало. Я могу понять нужды дряхлых и душевнобольных. Но трудоспособных? Не очень. Я знала, что эта тема дебатировалась с обеих сторон, но никогда не слышала об уравновешенном решении.

Было еще совсем светло, но небо приобретало тот странный оттенок, который свидетельствует о скором наступлении сумерек. Температура немного опустилась. Я включила обогреватель и зажала руки между коленями, чтобы согреться. Я надеялась увидеть Данди, думая, что если он услышит о предполагаемом рейде, то сможет склонить их к здравому смыслу.

Через десять минут появился Феликс, в черных джинсах и черной толстовке, как будто собирался стукнуть по голове старушку и стащить ее сумочку. Он обвязал свои дреды черной тряпкой, как ниндзя или суши-шеф. За ним следовала Перл, упакованная в синие джинсы, такого размера, как показывают на фотографиях «до того» в историях о грандиозном похудении. Еще на ней были кроссовки, черная кожаная куртка и черная вязаная шапочка.

Она направлялась к водительской стороне моей машины, и я вышла и стояла там, не желая, чтобы Перл получила преимущество, возвышаясь надо мной. Феликс открыл пассажирскую дверцу и собирался юркнуть на заднее сиденье, когда понял, что мы с Перл собираемся перетереть вопрос. Не желая пропустить развлечение, он обошел машину и встал рядом с Перл. Сначала я подумала, что это была демонстрация единства, но когда она достала сигарету, поняла, что он просто хотел стрельнуть покурить. Перл достала пачку, Феликс взял одну, потом вынул зажигалку и зажег обе сигареты. Оба затянулись с таким удовольствием, что можно было подумать, что они только что занимались любовью.

- Он рассказал тебе о рюкзаке? - спросила Перл. Ее голос все еще звучал воинственно, но может это был ее обычный тон.

- В общих чертах. Почему бы вам не рассказать?

- Блин, я была сама не своя. Пошла я в этот минимарт за куревом? И там стоял один из этих боггартов, с рюкзаком Терренса.

- Боггартов?

Она посмотрела на меня, как будто не могла поверить своим глазам.